Кино Порок на экспорт смотреть онлайн

Судя по этой грустной сказке, западный кинематограф упорно не желает пробуждаться от сна за железным занавесом. И даже «человек-муха» Корненберг не в силах разбудить его, ведь чудный сон так сладок и приятен. Русские в нем уже не Иваны в шапках-ушанках с балалайкой наперевес и медведем под мышкой. На смену эпохальной «Красной жаре» и ломанному «Какие ваши доказательства?» приходят новые образы. Менее карикатурные, но такие же стопроцентно фальшивые. Для начала, предлагаю изучить под микроскопом главного героя (злодея?) — Николая (Вигго Мортенсен). Заметьте, ни Коля, ни Колян, ни «Пень» (по кличке), а именно с уважением НИКОЛАЙ. Так упорно говорят актеры, наступая на одни и те же киношные грабли. Так вот: три ходки на зону (туберкулез обеспечен!), ворует с 15 лет, режет трупам пальцы, как садовник вишневые ветки, даже глазом не моргнув, убить человека — что высморкаться. А теперь внимательно смотрим на Вигго Мортенсена в кадре. Элегантный, невозмутимый гангстер, свободно говорящий по-английски (!), абсолютно не использующий блатной жаргон, без намека на тюремные привычки. Хоть бы раз, для приличия, фильтр от сигареты оторвал да закурил, как блатарь настоящий (тех времен), назвал бы своего кореша по кличке. Так нет. От него из экрана буквально благоухает ароматом «Hugo» и дорогим табаком, веет хорошими манерами. Вигго Мортенсен отличный актер. Но это не тот герой, который должен быть. У него на лице написано 10 классов образования, факультет испанской филологии и Школа актерского мастерства. А если главный герой не соответствует общему замыслу, как можно всерьез воспринимать само действо? 14-летняя девушка из Российской глубинки умирает в лондонской больнице при родах. Анна (Наоми Уотс) находит в сумочке покойной дневник. Без зазрения совести она читает его на пару со своим полоумным дядей. Не разобравшись до конца в ужасах текста, Анне приходит в голову наведаться по адресу, где, судя по бейджу, работала девушка. Так Анна попадает в русский ресторан к самому главному боссу (икра, водка, скоморохи, «Очи черные»). Ясно, что русскому дядюшке не понравятся новости о дневнике, в котором его имя склоняется не раз, и не два. Без Николая ему не обойтись… Ему дважды не обойтись без Николая, когда у сына-оболтуса Кирилла (Венсан Кассель) возникают неразрешимые (?) почти проблемы с чеченцами. Фильм провоцирует массу сюжетных вопрос: Почему Анне весь фильм так и не угрожает опасность? Почему ее дядя так легко отделался (пусть даже финал фильма предлагает объяснение). Почему так просто большой босс сдает кровь? Почему чеченцы больше не появляются? Или в банде было только двое? Неужели они спустились в Лондон прямо с гор, и не могут опознать шумного Кирилла, который обтер все окрестные бордели. Почему разведка свободно встречается с Николаем, и нет опасности быть раскрытыми? Откуда, наконец, совсем неожиданный поцелуй? Ответ оказывается единственным, всепоглощающим. Режиссер и сценарист рассказывают не историю борьбы за жизнь новорожденного ребенка, не историю спасения Анны из лап российского криминалитета. Все это лишь повод и условная движущая составляющая сюжета, где главным козырем является чарующий мир паханов. Неискушенный еще западный зритель, благодаря сценаристу Стивену Найту узнает, какие у русских в моде татуировки, как происходит обряд коронации, из какого Ирпеня под Киевом берутся лондонские проститутки. Все это рассказывается на полном серьезе, без улыбки и намека на самоиронию, если таковой не считать ангельское спокойствием на лице Вигго Мортенсена в течении всего фильма… Ну, да, он же заявит: «Я умер еще в 15 лет. Я труп». Так, должно быть, выглядит человек, потерявший душу. И еще один вопрос: почему Корненберг, человек в кино не случайный, поверил во всю эту псевдоворовскую туфту? Или ему просто хотелось быть первым? © Raul Duke