Смотреть фильм Часы online

Стивен Долдри всегда отличался не то чтобы хорошим, или не то чтобы сильным, а именно проникновенным кино. Все его картины насыщены грустью, эмоциями, чувствами, разочарованием и надеждой. Долдри показывает нам жизнь — такую, как она есть и как смотрят на нее люди, и как она с ними обращается. Но во всех его фильмах кто-то остается непонятым. Стоит хотя бы вспомнить его первую работу «Билли Эллиот» — про молодого парня из маленького города, жившего среди стандартных рабочих людей и мечтавшего танцевать в балете. Или «Чтеца», где слишком гордая и от того несчастная, умная, но одновременно необразованная женщина убегает от позора, совершая еще бОльший позор. И никто их не хочет — и, самое главное, не может — понимать. «Часы» — не исключение. Три времени. Три героини. Одна несчастна своей бесконечной привязанностью или привычкой — Клариссия Вон, наше время. И двое других которых мало кто может понять или простить — Вирджиния Вульф, 1923 год, писательница, из которой сделали ненормальную и всячески убеждали ее в этом. Заставляли быть ненормальной, да так сильно, что она сама начала осознавать себя такой. И Лора Браун — 1949 год, женщина, не определившаяся в своих желаниях, в своих нуждах. Несчастной, не разобравшейся в самой себе, ей ни нужен был ни ее первый ребенок, ни ее второй ребенок, ни ее муж. Но она, в отличии от Вульф, была сама виновата в своих проблемах, но так же, как и писательница, вынуждена была вести одинокую жизнь. Их не поняли — Вульф старалась что-то кому-то доказать, а Браун никому ничего не говорила только потому, что ей нечего было сказать, потому, что она не знала что ей говорить и что ей делать. В результате, она убежала от жизни. Она и Вон, и остальные персонажи были марионетками в руках Вульф, она была Богом в своем мире, созданном в ее романе. А потом стала и Богом в их жизнях. Но кем будут ведомы ее люди, если она сама умирает? В результате. Мы получаем некую модель жизни, в которой прописаны основные главы и события, полные размышлений, но не выяснены детали. И не выяснены последствия. Это называется жизнь, когда персонажи выходят за рамки книги и начинают жить самостоятельно — это наивысшее проявление жизни. Что касаемо смерти, то тут ее философия показана сполна. Когда муж Вульф спросил у нее — почему в ее романе должен кто-то умереть — она ответила, что это контраст. Чтобы другие люди понимали, до чего хороша жизнь. Чтобы они поняли, что такое жизнь. В результате, она убивает поэта, освобождая его больную жизнь и освобождая Вон от лишней обузы — а ведь она любила его, ухаживала за ним. Привычка, бывшая любовь, дань памяти… Вирджиния Вульф пишет: «Смотреть жизни в лицо. Всегда смотреть жизни в лицо. Понять ее, как она есть, наконец-то, понять ее. И полюбить. Как она есть. И тогда отказаться от нее». Вульф умирает сама из-за неспособности жить дальше среди людей, знающих про нее, лучше, чем она сама. Она умирает не ради той демонстрации контраста, о которой она говорила раньше, а из-за отчаяния и из-за любви к мужу, которому ее смерть будет полнейшим освобождением. Как-никак, она совершает гуманный поступок не только для себя, но и для любимого человека. Если смерть вообще можно назвать гуманной. Каждый человек во время своей жизни накапливает опыт. Этот опыт выражается в разбившихся надеждах, совершённых поступках, эмоциях и чувствах. Он выражается в окружающих людях. Но что, если сделать некий эквивалент размышлениям и деяниям и выразить во времени? И только отсюда сможет выйти твой настоящий возраст, сложенный из секунд, минут, часов, а потом и дней. А затем, сложив это, мы получаем года. Возраст. У каждого он свой, у каждого тот возраст, который он заработал. И он измеряется Часами. В фильме мы видим множество людей, чьи судьбы так или иначе пересекаются. Кто-то сильнее. Кто-то мудрее, кто-то счастливее, кто-то старше. Вульф была самой «старой», самой несчастной из всех остальных. Ее Часы никому не было под силу догнать. И из-за этого она была несчастна. Ее последними словами мужу, и вообще жизни были не слова отчаяния или обвинения, а простой констатации. Сделав ее больной, никто не смог стать умнее ее: «Леонард, между нами всегда годы. Всегда годы. Всегда любовь… Всегда долгие часы…»