Онлайн кино Утомленные солнцем 2: Цитадель Утомленные солнцем 2: Цитадель 2011 смотреть бесплатно

Всё, что можно сказать про фильм, уже сказали. Ни добавить, ни прибавить. Но я всё же попытаюсь. Собственно, весь фильм нашпигован невнятными образами и символами от Н. Михалкова. Мне удалось лишь некоторые распознать, хотя за точность не ручаюсь. Все эти символы определяют внутреннюю логику ленты. Многим показалось, что вторая часть «Утомленных солнцем-2» логичнее первой, но это небольшой самообман. Если бы Н. Михалков показал «Цитадель» раньше «Предстояния» — ничего бы не изменилось. «Цитадель» казалась бы слабосвязанным бредом, а «Предстояние» вполне целостной. Просто те идеи, которые были в первой части, во второй тоже имеются, и зритель примерно уже понимал, чего ждать. А смысл таков. История Котова и его дочери — это своеобразная история поиска человеком пути к Богу. А придя к Богу, по мнению Михалкова, нужно жить по его законам, главный из которых — это смирение. Котов во время Гражданской войны совершил много греховных дел, вот ему и пришла расплата в лице Мити. Митя сам не безгрешен, потому свой крест получил в конце фильма. Главное — это принять божью кару достойно, без ропота. Ибо смирение — это путь искупления. Нужно осознать, что всё «в руце божьей» и спокойно отдаться ей: что должно быть — того не миновать, а лишние действия, в том числе и геройства, могут привести только к ухудшению ситуации. Потому, в отличии от персонажа Мерзликина, Котов и не стал возражать против того, что их бросают в лобовую атаку на цитадель. А Надя взяла и остановила машину во время бомбежки, надеясь, что, если Бог решил, то они и так спасутся, а нет — так и рыпаться бессмысленно. А глупый советский народ подумал, что это младенец их спас, потому и назвал его Иосифом. Упомянутый выше эпизод очень показательный. Людей спас Бог, но русские люди подумали на младенца и назвали его в честь Сталина. То есть происходит такая смысловая подмена: надо Бога благодарить за спасение (и победу), а они вождя. Этот эпизод развивает мысль Михалкова о том, что война — это искупление русского народа за сталинизм (и коммунизм, видимо, тоже). В общем-то данная идея уже давно витает в РПЦ и периодически озвучивается. В фильме многое указывает на то, что люди воспринимают Сталина богом. Но он не бог. Иосиф Виссарионович отправил Котова командовать смертниками, надеясь связать его кровью. Но Котов соединил долг и совесть, отдав себя в руки божьи. И Боженька всех спас. Т. к. воля Бога сильнее воли Сталина. Здесь весьма примечателен образ резинового изделия, которое Котов постоянно мнет в руках. Это я про игрушку, резинового аиста. Это символ человеческих жизней, которые «даже во время войны продолжают делать». Сталин думает, что Котов игрушка в его руках, но на самом деле все мы игрушки в руках Всевышнего. Ещё одна, идущая сквозной нитью, тема фильма — это величие некоторых и серость прочих. «На войне (считай и в жизни) есть люди важные и неважные. Мы с тобой — неважные». Так говорит Котов в штрафбате. Раз мы неважные — нужно с этим смириться. Но сам-то Котов верит в то, что он важный. Потому и крякнул довольно, получив назад награды и звание, — «Так то!». Собственно, сам он на белом коне, а остальные -… «существуют, что бы вы почувствовали собственное величие». Но Котов (Михалков) в своем величии близок к народу: с урками базарит, на свадьбе баб лапает, и в окоп спуститься не боится. Потому что настоящий лидер должен быть с людьми, впереди всех идти на неминуемую смерть, принять предначертанное вместе со всеми. Красиво и благородно. В реальной жизни Михалков, конечно, вовсе не собирается отказываться от мигалки и с простыми смертными ездить в метро. Так что цену всего сказанного в фильме уже можно определить. Ещё Михалков так исподтишка пнул русскую интеллигенцию в образе родственников Маруси. Они сетуют на то, что живут при «тотальном терроре», потому что ванну не могут принять, когда хотят. Но генеральского пайка пожрать-то никогда не откажутся. Естественно, смиренный Котов, знающий жизнь изнутри, на их фоне выглядит более выигрышным. В финале Михалков нам как бы намекает, что Котов таки подорвался на мине. Концовка фильма выглядит уж больно сказочной: Котов со всеми сподвижниками, как Гендальф с эльфами, уходит на запад, что, собственно, у Толкиена было метафорой смерти. Но, по правде, я больше согласен с М. Трофименковым: «Героев действительно убили ещё в 1937 году, а все последующее — их предсмертный бред». ЗЫ. Тема сисек опять не раскрыта. Показали сосок Толстогановой и чуть-чуть грудь Анны Михалковой. Зато был стриптиз в исполнении Меньшикова.