Кинофильм Утомленные солнцем 2: Цитадель Утомленные солнцем 2: Цитадель онлайн без регистрации

Об этом фильме я прочитал столько плохого, что для непредвзятого к нему отношения потребовалась своеобразная феноменологическая редукция. Почти половину дня я готовил себя к просмотру, и начал его, почти стерев из памяти все ушаты помоев, которые были вылиты на фильм не только в первые дни его показа, но и в течение многих месяцев до премьеры, т. е. априори. Сделал я это не зря — фильм мне не просто понравился, но и заставил раскаяться во многих моих высказываниях о Михалкове вообще, а также непосредственно о фильмах «Утомленные солнцем» и «Утомленные солнцем 2: Предстояние». На мой взгляд, последняя часть трилогии, о чем и говорил не раз Никита Сергеевич не только журналистам, но и в своем блоге, является своеобразным ключом к предыдущим частям, завершает собой картину всего полотна, и снимает все вопросы, которые возникали у зрителей ранее. «Цитадель» нельзя воспринимать в отрыве от остальных частей, а каждую из них — без двух других. И только вместе они являют собой то, что было названо Михалковым «Великим фильмом о Великой войне». И с этим определением я согласен — это, действительно, великий фильм о Великой войне, снятый великим режиссером. Правда, я не могу согласиться с тем, что название фильма однозначно отсылает зрителя именно к ВОВ. На мой взгляд, все части фильма говорят не столько о ВОВ, сколько о войне главного героя с собой и одновременно с миром вокруг, с онтологией времени и, конечно, государственной системой, частью которой Котов является на всем протяжении фильма, и остается ею до последних кадров. Можно сказать также, что «Утомленные солнцем» (я имею в виду всю трилогию) — предельно личностный фильм, насквозь пронизанный тем, что обычно не выставляется напоказ — это и абсолютная любовь Михалкова к дочери, и его любовь к Родине (а любить Россию так, как любит ее Никита Сергеевич, крайне трудно, ведь он, в отличие от многих своих критиков, смотрит на нее не с позиции кухонного обывателя, а с позиции мастера, признанного в мире и миром, и ему есть, с чем сравнивать), и его горечь от осознания того, что современная Россия — другая, совсем не та, за которую когда-то осознанно гибли миллионы человек — и это уже любовь ностальгическая, и т. д., и т. п. Совершенно ошибочен путь, по которому идут многие критики фильма, с неимоверной дотошностью отыскивающие в фильме исторические ошибки, разного рода фактические противоречия и т. д. Это не документальный фильм, и, уж тем более, не строго исторический. Цитадель — выдуманный объект, и никакого комдива Котова не существовало в реальности… Но разве все фильмы, опирающиеся в своем повествовании на события, происходившие в мире с 1941 по 1945 гг., стоит оценивать только с позиции того, соответствуют ли погоны «киношного» Сталина погонам Сталина настоящего в 1943 году или не соответствуют, гадили немцы из самолетов или не гадили, и т. д.? С какой это поры, хотелось бы знать, этот критерий стал основным, а тем более при оценке фильмов, которые вернее всего было бы назвать не военными драмами, а драмами исключительно экзистенциальными? Неужели, к примеру, «Иваново детство» — фильм предельно исторически верный? Или, быть может, в фильме «Летят журавли» нет любимых критиками «ляпов»? И почему вдруг критики позабыли понятие, которое так любят произносить, когда фильм им по каким-либо причинам нравится — понятие образа имею в виду. Разве атака неприступной Цитадели с палками в руках — не образ? Разве не образным является весь фильм? И неужели нет никакой возможности просто осмыслить его, впустить его в себя, а не кричать яростно о том, что снятое ужасно? Да и в чем, собственно, ужас? По-моему, только в том, что некоторым неприятен сам Никита Сергеевич, но оценивать творчество через призму личной неприязни к его творцу, на мой взгляд, просто смешно. Это удел кухни, но никак не серьезной и объективной критики. Кстати, критика не должна только ругать, и этого забывать не стоит. Подытоживая все вышесказанное, могу посоветовать всем тем, кто только собирается посмотреть «Цитадель», сначала пересмотреть и переосмыслить две прежние части фильма. Не стоит читать третью часть книги, если забыты или предвзято восприняты две первые. 9 из 10