Онлайн кино Амадей Amadeus смотреть бесплатно

Во-первых, нужно помнить, что эта картина является экранизацией пьесы Питера Шеффера, который в свою очередь вдохновлялся «Маленькими трагедиями» Пушкина. Пушкин родился в 1799 году, Моцарт умер в 1791, в 1825 умер Сальери. Слухи о возможной причастности Сальери к смерти Моцарта возникли в конце жизни Сальери, эти слухи категорически отвергались Бетховеном и Шубертом, которые были учениками Сальери. Не вдаваясь в подробности, отмечу, что Пушкин писал почти о своих современниках. Вполне вероятно  учитывая специфику исполнительской практики того времени  Пушкин не знал музыки Сальери вообще и мало знал музыку Моцарта. Пушкина увлекла идея противопоставления гения и посредственности, которую он блестяще развил. Для него Моцарт и Сальери не реальные личности, и даже не авторы конкретной музыки, а концентрированные образы, почти персонифицированные идеи. Пьеса Шиффера (а также фильм Формана по сценарию Шиффера) очевидно развивает трагедию Пушкина. Все это я пишу для того, чтобы отметить главную особенность: 1) это фильм не биографический фильм о Моцарте и Сальери  ни в художественном, ни в документальном смысле этот фильм не пытается осмыслить творчество и личности этих композиторов 2) второй пункт связан с первым, этот фильм к сожалению почти никак не связан с музыкой обоих композиторов, хотя она постоянно звучит в кадре. Приведу несколько примеров: сцена представления Моцарта имератору, перед этим Сальери, сидя за клавиром, наигрывает, как бы подбирая, мелодию, записывает ее и благодарит Господа за нее. Затем он приносит этот небольшой простенький марш императору, после этого Моцарт «позорит» его, импровизированно внося изменения в пьесу Сальери. Этот эпизод ярко демонстрирует в общем-то безразличие авторов к музыке и того и другого. Чтобы написать такую пьесу не только композитору уровня Сальери, но и любому другому опытному музыканту нужно минут 5-10 и ему не составит труда записать ее сразу на бумагу без проигрывания на клавире (и тут совершенно не зачто благодарить кого-то). Такие пьесы редко проигрывались «как записано»  она слишком проста, и скорее всего и сам Сальери и император (который в фильме представлен чуть ли не дебилом) играли вариации на нее. Те «улучшения», которые сделал Моцарт элементарная вариация, которую мог бы сыграть любой мало-мальски опытный музыкант (и сам Сальери в том числе). Таких эпизодов в фильме масса. Многие известные биографические и исторические факты поданы в фильме как-то крайне нарочито (например, тот же заказ первой оперы на немецком). Моцарт  гений, и отличить его музыку от музыки Сальери (и не только) действительно возможно, но не по фокусам с фактурой или «особо возвышенной мелодии» основная отличительная черта, уникальность Моцарта проявляется не с первых нот а хотя бы на уровне экспозиции произведения, когда уже изложен весь материал, а еще яснее в работе с материалом. Так что фильм работает с мифом о непосредственной гениальности и тщеславной посредственности, и на месте Моцарта и Сальери можно поставить кого угодно, номинировав их исполнять соответствующие функции. Оставивна этом собственно музыкально-личностную проблему в стороне, несколько слов о самом фильме. Самое интересное в интерпретации пушкиноского сюжета  это акцент на том, что «Сальери» оказывается единственным, кто в состоянии до конца постичь величие «Моцарта». У «Сальери» есть великий дар понимания прекрасного  если бы этот дар сочетался со смирением и самозабвенной преданностью прекрасному из него мог бы выйти великий музыкант, великий теоретик, великий исследователь искусства, который мог бы открыть и раскрыть для людей много тайн прекрасного, на что у самих творцов обычно нет ни желания, ни сил. Но «Сальери» крайне тщеславен, его беда в том, что, имея способность постичь прекрасное, он не поглощен им самозабвенно, с самого начала он больше озабочен внешней стороной вопроса, он хочет славы, признания, он хочет владеть музыкой не ради музыки, не ради познания истины, а ради почестей, которые ему воздадут за нее (даже не стлько люди, сколько Бог), «Сальери» с детства хочет стать композитором, хочет иметь «композиторскую биографию», но редко бывает, чтобы подлинный талант «хотел стать кем-то», обычно он просто становится и все. По сути амбиции «Сальери» остро социальны и он мог бы реализоваться в любой социальной профессии (лучше всего подошла бы политика), когда бы не его чувство прекрасного. Этот внутренний конфликт основная тема фильма. «Моцарт» напротив представлен, как крайнее воплощение почти неосмысленной одаренности, то есть по фильму «Моцарт» практически и сам не понимает своего дара (его как раз понимает «Сальери»). Вторая тема фильма  это отношения «Моцарта» с отцом. Эта линия показалась мне откровенно надуманной, и позиционировать характеры из «Дон Жуана» сублимацией по Фрейду  это на мой взгляд опять-так означает невнимание собственно к музыке, которая несет и значит намного больше таких толкований. Я хотел бы особенно отметить работу Тома Халса, которому несмотря на сценарий, удалось все же приблизить «Моцарта» к живому образу Моцарта тут есть один парадоксальный момент: особенность музыки Моцарта такова, что чем более сложен и противоречив (человечен!) буде образ созданный на экране, тем ближе это будет к ощущению Моцарта, как личности в его музыке. Нет другого такого композитора, у которого бы так ясно выражалась в музыке личность во всей ее цельности и протворечивости. Потому, благодаря игре Халса, образ «Моцарта» кажется мне все-таки убедительным. Ф. Абрахам Мюррей, сыгравший «Сальери», как мне кажется как раз играет в большей степени идею, о которой я говорил выше, чем личность, живого человека. С другой стороны, возможно, что в контексте фильма это и нужно: человек одержим идеей настолько, что теряет личностные черты, сам становясь идеей. НО мне кажется, было бы лучше, если бы «Сальери» был сыгран живей и глубже, даже в ущерб «Моцарту». В остальном это качественный голливудский продукт (как и другие фильмы Формана) с очевидным прицелом на Оскара. Фильм посмотреть интересно, но тем, кто хорошо знаете музыку Моцарта и его эпохи многие музыкальные эпизоды могут показаться крайне неубедительными.