Смотреть бесплатно Амадей Amadeus онлайн

Именно «Амадей», и никакая другая картина, принёс заслуженный, завоёванный авторитет Форману, поскольку остальные его фильмы, при всём превосходстве в отдельных аспектах, не представляли собой ту поразительную целостность, в самую глубину души пронзая зрителей противопоставлением «конвейерщика» Антонио Сальери и гения Вольфганга Амадея Моцарта. Фундаментом «Амадея» стал изящный сценарий Питера Шаффера, основанный на собственной пьесе. К слову, Шаффер за свою долгую жизнь (а сейчас ему 82 года) представил кинематографу не более десяти сценариев, но заработал при этом по две номинации на «Оскар» и на британскую премию BAFTA. Зритель застаёт Сальери не как творческого человека, а как полуразложившегося завистника, живущего только о содеянном в давние времена воспоминаниями. Шаффер подал Форману беспроигрышный вариант победы, ибо повествование фильма зиждется на исповеди престарелого Сальери молодому священнику, пришедшему к тому в дом для психически больных. Для биопика такой тип повествования (модный ныне в сериалах  настоящее то и дело разбавляется флэшбеками)  оптимальный, он во всей гамме эмоций разворачивает перед зрителем битву характеров, выявляя разрастающуюся, как раковую опухоль, пропасть меж двумя творцами. Здесь нужно хвалить за проделанную работу гримёров (премии «Оскар» и BAFTA), умело состаривших Сальери  поневоле почему-то возникают ассоциации с гримом Марион Котийяр в ленте «Жизнь в розовом цвете». Правдоподобие  один из главных элементов творчества Формана. Интересную историю мастерски разыгрывает актёрский дуэт в лице Ф. Мюррея Абрахама и Тома Халса, никому до «Амадея» не известных театральных лицедеев. Абрахам и Халс играют настолько любопытно, что забываешь о времени  а фильм идёт более двух часов. Победа на «Оскаре» досталась Абрахаму, показавшего обратную трансформацию героя (от старика к молодому человеку, полному надежд и сил). Халс изобразил линейное превращение  от инфанта с дурацким смехом (так виртуозно представлено, что западает в память) до прощающегося со всем дорогим сердцу человека, который не творец, а «мертвец». Впрочем, Халсу вручили две итальянские награды, так что он не остался одинок в овациях на фоне старшего коллеги Абрахама. В «Амадее» можно приметить также Джеффри Джонса, Синтию Никсон и эпизодического Винсента Скиавелли, открывающего своим появлением фильм. Однако неожиданно становится ясно, что кроется за видимо биографическим фильмом Милоша Формана; как хочется забыться в страхе  задолго до «Нефти» Пола Томаса Андерсона и «Старикам тут не место» Коэнов снят был фильм о чудовищном саморазрушении индивидуальности. Если в «Нефти» царствует утративший чувство меры нефтяник Дэниел Плейнвью, а в «Старикам тут не место»  убивают недалёких алчных людишек, не взирая на беспомощного шерифа и бравирующего ветерана вьетнамской войны, то в «Амадее» пляску смерти танцуют творцы, и то, что казалось противопоставлением, на поверку выходит устрашающим сходством гибели людей в своих бренных оболочках. Сальери и Моцарт разными путями движутся к самоуничтожению, что определяется множеством социальных и иных факторов. У Сальери был строгий и невежественный отец, чью смерть тот принял за благодать божью; а Моцарт, с детства на скрипочке игравший Папе Римскому, мгновенно возгордившийся, избалованный ребёнок, с искренней добротою любил своего слабого отца, но с возрастом (когда растут потребности и самомнение) его угробил своим мотовством и несерьёзным отношением к жизни. Суховатый, горько ироничный, педантичный и принципиальный Сальери разрушает в себе личность изнутри, поедая душу завистью и стремлением к славе; не отстаёт от него Моцарт, чьё саморазрушение проходит сквозь мучения близких людей, к которым он вообще не склонен прислушиваться, раз за разом он отталкивает от себя самое дорогое сердцу, растворяя свой гений в том вульгаризме, каковой торжествовал в захудалых театрах того времени. Сальери убивает себя внутренне, Моцарт ставит невидимый барьер, окружая себя излишней оригинальностью мышления вкупе с инфантилизмом. Так к духовной смерти близится путь их. Сальери так не раскаялся, его исповедь священнику есть «лебединая песнь», как у Роберта Форда в исполнении Кейси Эффлека. Форман финалом «Амадея» ставит печальное многоточие: Сальери даже в сумасшедшем доме не покинул свою гордыню, вместо Бога вознося молитвы за окружающих В 1985 году киноакадемики воздали должное реквиему по совести. В 2008 году те же академики обнаружили, что в кинематографе реквием не по чему снимать. Совесть утратилась. Отстреливает людей Антон Чигур, в боулинг смертоносный развлекается Дэниел Плейнвью, шагает по дороге Джокер, убита оптимистичная, милая Эдриенн Шелли, кроваво гуляет итальянская «Гоморра», и смотрит в миллионный раз старый мюзикл на пару с забавным тараканом робот ВАЛЛ*И Если кому и вручать «Оскар» в 2009 году, то, как ни странно, мультфильму, где всю совесть Вселенной в себя вобрал нелепый робот по имени ВАЛЛ*И. «Амадей» продолжает оставаться нет, не шедевром. Зеркалом.Посвящается: Der Neid, наблюдающей за полётом журавлей.