Мотылек Papillon 1973 онлайн фильм бесплатно

Ну что, ублюдки? Я по-прежнему жив! (с) Обвинять может только Бог и маленькие дети. (с) «Мотылёк»  достаточно простое, линейное, обходящееся без изощрённой жестокости и сильно запутанных интриг кино, очень «мужское», честное, прямодушное, и при этом Франклин Шаффнер ничего не подаёт в лоб, обходится без дешёвых приёмов манипулирования зрителем, не давит на жалость и не пытается выбить слезы. Короткие слова тюремщиков в начале полностью определяют то, на что обречены люди, среди которых находится герой фильма. Их приговорили, но не убили и не заточили в камеры с решётками, а обрекли на более бесчеловечно-гуманное существование. Они  собственность колонии. Нация родной страны избавилась от них. Самое сложное при просмотре этого фильма  определить, почему он так резко бросается в глаза на фоне ряда других тюремных историй о невинно заключённых. Сценарий к фильму написал Далтон Трамбо, известный, талантливый и сильный драматург. И можно предположить, что именно он заложил основу этого стиля фильма  настроение, эмоциональную окраску, трагико-реалистический посыл и похвальное неравнодушие к своему герою, сочувствие и желание, чтобы зритель тоже проникся историей персонажа. Это лишний раз объясняется тем, что писал он сценарий при участии самого Анри Шарьера  автора одноимённого автобиографического романа, который лично испытал эти тюремные тропики на своей шкуре. И как знать, не был ли «Мотылёк» для крайне одарённого сценариста и мало состоявшегося режиссёра своеобразным продолжением истории о бедняге Джонни? Ведь в единственном режиссёрском фильме Далтона Трамбо история была о человеке, который оказался в ужасающем положении, но даже из него находил возможность контакта с миром. Словами Джонни Бонэма Трамбо вынес вердикт самой сути войны, а Мотылёк своими краткими, но жёсткими и попадающими в цель фразами выносит приговоры всей жизни, всему людскому обществу с их устаканившимися дурными предрассудками, мифами и привычками. Хмурый человек, шагающий в строю заключённых, слышит обращение к себе, со словами «ты вернёшься». Он не убивал сутенёра. Он вообще не был убийцей или злодеем, но он совершил иное преступление, которое не указано в кодексах, за которое нельзя засудить, но которое в нашем мире однозначно порицается и не находит понимания  он был свободным. Слишком. Наверное, исходя из своих личностных качеств, он некогда вытатуировал на своей груди мотылька  символ свободы. Наверное, поэтому у главного героя фильма нет имени  он просто Мотылёк. Он был таким же человеком, как все остальные арестанты, которым предстояло после своего срока быть колонистами. Но уже во время первого его разговора он резко обращает на себя внимание. То, что он недоговаривает словами, договаривают его пронзительно-синие глаза и их взгляд. В этом худощавом человеке средних лет сразу угадывается совершенно особый жизненный потенциал, мощная полыхающая внутри искра. Как он красноречиво спросил у врача, который одним взглядом оценил его состояние  «Разве можно не пройти такой осмотр?». Задохлики подобного заключения бы не выдержали. Да даже для него, крепкого физически человека, подобные страдания не прошли даром, и годы, проведённые в таком подрывающем здоровье климате, сделали своё дело. Что только не пришлось ему пройти. Он в первый день своего пребывания во французской Гвиане видел ужасающее орудие массовой казни, слушал, что за третью попытку побега карают смертью, и видел эту казнь. Всё время с кем-то разговаривал в отношении организации побега. Проявлял благородство в ситуации, в которой его бы никто не осудил за слабость духа. Терпел пытку заключением в закрытом помещении на половинном пайке. Подобно символу-татуировке на своей груди, жаждал одного  вырваться из этих проклятых мест, куда его закинула несправедливость судьбы. Не будет преувеличением сказать, что всё небо этой нешаблонной картины держится на плечах Стива МакКуина. Ролей волевых людей в кинематографе очень много, но не каждую из них можно назвать бриллиантом. МакКуин сделал из этой роли настоящее сокровище. Играя «на нерве», очень надрывно и эмоционально, он придал благородную огранку не только своему персонажу, но и всему фильму, буквально живя этой ролью на экране, преображаясь от сравнительно молодого и полного сил мужчины в больного старика с цингой. Он седеет, меняется его походка, глаза словно бы вваливаются вглубь черепа, но их блеск остаётся тем же, прежней остаётся и патологическая жажда свободы. На контрасте с ним играет Дастин Хоффманн, чья роль будет, пожалуй, потруднее роли Мотылька. Впрочем, тут претензий не возникает  оба отыграли на бис, просто роль тихого, слабовольного, осмотрительного и хитрого афериста Луи Дега сама по себе привлекает меньше зрительского внимания, чем яркое амплуа его благородного и пылкого сотоварища, напролом идущего к цели. Стиль фильма можно назвать трагическим реализмом. Но этот реализм проникнут по-настоящему подкупающей искренностью. Мотылёк может импонировать зрителю своим благородством по отношению к тем, кому плохо, к другу, который таскал ему ананасы, а может привлекать честностью с собой и другими, но основная черта его характера  это мужество, запредельное бесстрашие, с которым он терпел голодовку, длившуюся полгода, и пытался бежать. Финал этой картины противоречив. Потому что при размышлениях о побеге можно прийти к логичной мысли, стоит ли рваться на свободу и подвергать себя лишним рискам уже пожилому больному человеку?.. Не всё ли ему равно, где умирать? Большинство сошлось бы на одном  что всё едино в таком случае. Но один человек с этим большинством бы не согласился. Этот человек  сам Мотылёк. Ему не всё равно, где умереть, он не желает доживать своих дней в тюремной колонии за преступление, которого он не совершал. И тут уже всё одномоментно отходит на второй план. Был ли этот человек виновен или нет, но его жажда свободы, помноженная на мужество, то мужество, которое не затухает с годами, по-прежнему влекут его на волю, на материк. Просто потому, что даже после стольких испытаний подчиниться обстоятельствам  это не в его натуре. Финальные надрывные аккорды «Мотылька» и объятия двух друзей, которым больше никогда не суждено увидеться, явно не говорят о близком хэппи-энде. Неважно, сложатся ли обстоятельства в пользу главного героя и заслужил ли он хэппи-энд или нет. Потому что счастливого конца при таком раскладе уже быть не может, а такие картины смотрят не ради приевшегося «за все свои страдания он обрёл счастье». Важна сама история об уникальной силе духа, которую не сломишь ничем из арсенала человеческих пыток и которую не переживают даже жесточайшие тюремные системыЗ повагою та вдячністю за пiдтримку i велике серце, присвячується рецензенту львiвського походження. Адже якщо усе погано, ми всё-таки ще на щось здатнi, правда?