Кино Хроника Chronicle 2012 смотреть онлайн бесплатно

Порой при жизни, когда тонешь в ласках постельного одеяла или тискаешь мышку компьютера, занимаясь вечным формированием мнимого существования себя, голову посещает какая-то принужденно-значимая мысль, будто за тобой что-то следит, питается предметом слежки, также поддерживает существование, как и мы, когда увлекаемся созерцанием анимации: игры в бейсбол, женских тел, драк между повесами, автомобильным вокалом. Тогда наш мир, если он действительно принадлежит нашему рассудку,  это какое-то зеркало, прямое отражение субъективных перцепций существа, обуславливающихся хроматизмами циклических чувств. Но камеры в данной концепции лишены свойства «обманываться», они как неподкупные светила в кромешной тьме эмоциональных микрокосмосов. В дебюте Джошуа Транка четырехмерная пассивная сила, чтобы выжить, перемещается из одной видеокамеры в другую, из одного полюса в новый, исследует масштабы реалий, убеждая зрителя пусть в фальшивой, и всё же увлекательной подлинности сцен. Вертепы, помещённые в объектив, нам не новы, но давать это в отчёт жанру не стоит, в виду столь бескомпромиссного, залихватского, патетично толкового мокьюментари, с бюджетом в каких-то 12 миллионов сделавшего для осмысления Власти куда больше, чем для прорисовки недюжих и тем не менее приятных спецэффектов уровня «woohoo!» с некоторыми технически-постановочными инновациями. Потерявшиеся детёныши чудовищ гуляют где-то в парках Нью-Йорка; лесные ведьмы ушли на пикник; злые призраки отдыхают в Аиде; астронавты съедены лунными тараканами; одержимые занялись оздоровительной гимнастикой. Паранаучный архив переходит на свежую тематику, невероятно близкую американской поп-культуре  сверхлюди X, импонирующие даже не добродетелью, а тем, что они просто обладают незаурядными навыками: ломают головой стены, видят сквозь стены, поднимают стены И, если надо, ловят падающих блондинок, и то, в этом роль играет либидо типичного холостяка со сверхспособностями. «Хроника» исключает этот стандарт. Задача драмы о том, как гипертрофированный телекинез опасен для обиженных узурпаторов, заключается в корректном истолковании понятия «воли к власти»  чистейшей воли, архетипа человеческого естества, руководящего всеми действиями и являясь их предпосылкой. Власть не подразумевает зло или политику, это состояние, ставящее перед нами целью его достичь, это совершенная форма счастья. На стадии многострадального пубертата у тинейджера Эндрю Детмера, больная мать которого уже держится за руку смерти, а отец завел профессию заботливого скряги-алкоголика, такие вопросы случаются. Он готов обозлиться на всё, дабы осуществить замысел эпического возмездия за духовную инвалидность. Но сдержаться помогает инструмент с хорошим цифровым качеством. Снимая на пленку события подряд,, герой (еще пока не супер-) даёт понять, что Тьерри Гетта не один такой смельчак, и сам понимает, что трехглазый образ жизни избавляет от томного социального одиночества. Хотя шанс отмстить за злободневность появляется в радиоактивном генераторе судьбы, обнаруженном под землей. Тройка юных счастливчиком: философ, политик и лузер  обзаводятся неимоверной мощью интеллекта. Медитативные полеты над облаками и дирижерская левитация плюшевых мишек составляет эксклюзивное хобби, но причина всегда имеет следствие. Некогда молчаливая овечка, Эндрю ощущает внутри альфа-хищника и стилизуется под отчаянного трикстера. Племянник Хэнкока низвергается молнией. Посредник Шопенгауэра понимает, что потерял обоих друзей. Суперфизика, о которой мечтал Стэн Ли, встаёт против всего мира. После этой градации правда-матка рвётся скальпом смелых актов. На этапе видимых перипетий выражается глобальная эмоция: любовь видит добро, дружба видит цель, ярость не видит вовсе. Созидание и разрушение доставляет властителю нематериальной иррациональности удовлетворение безнадёжной эгосинтонии. Сила, которой он владеет, овладевает им  всё по классическому сценарию рефлексивного регресса. Потеря первичной личности являет своего рода искупление. Хороший парень, который мог бы стать еще более хорошим оператором на практике эстетствующего правления камерой (да что там, целыми кинозалами), портится в свирепого непоседу-террориста, загораживая спиной и Мегамозга, и Джокера, и Вейдера разом. Главенствующее отличие между всеми китчеватыми антагонистами и разъяренным выпускником лежит там, где заканчивается необходимость и начинается обстоятельство. Соблазн возможностей велик, здравомыслие в его тени мало. Отсюда воля к власти ускоряет развитие, заменяя благо на наркотик гомеостаза. Пародия на бога заканчивается реквиемом, да правосудие не в каре, а в изгнании. Боги не должны быть среди смертных. Особенно, если богом является смертный. «Хочу ли я летать и жонглировать небоскребами?» Трудно не быть смертным.