Смотреть фильм Тысячелетие (сериал 1996 – 1999) Millennium онлайн

В 16 веке на Тридентском соборе, осудив протестантское учение, католическая церковь приняла одно весьма значимое решение, прямо скажем  историческое: а именно, епископы постановили, что таинство не зависит от личности священника  например, таинство крещения. Даже совершенное злостным недоброжелателем Рима, жестоким кальвинистским пастором, крещение остается даром свыше, а исповедь такому духовному лицу получает апостольское отпущение. К сожалению, в стране, гордящейся своей демократией, не только это элементарное правило, но даже разделяемый всеми церквями постулат о том, что час Судного дня не может быть известен человеку, вполне себе могут не входить в багаж религиозных представлений образцового гражданина, например  маньяка. Большинство маньяков, с которыми имеет дело Фрэнк Блэк (Лэнс Хенриксон), не только вкушает свои запретные удовольствия, но и карает, ввиду близящегося милленаристского рубежа  двухтысячного года. И в этом их глубокое родство с Фрэнком, умеющим проникать в сознание убийцы каким-то загадочным образом. Ведь и Фрэнк стремится раздать сестрам по серьгам, правда  руководствуясь законами конкретного Штата. Полицейские, федералы, представители таинственной группы «Миллениум» крутятся, как статисты, по указке Фрэнка. Еще у Фрэнка есть алиби  традиционные жена и дочурка, о безопасном мире для которых Фрэнк печется, но зрителю несентиментальному они, конечно, безразличны, как пластмассовые. Тут и становится ясным, почему в отличие от «Секретных материалов» этот проект Криса Картера, несмотря на весь аппетитный макабр, не стал легендарным. Малдер и Скалли одиноки перед мощью государственной машины, оказавшейся в руках заговорщиков и негодяев, они готовы шею себе свернуть, потому что их не устраивает, что «истина где-то там», а тут сплошная дезинформация, подаваемая с самой наглой ухмылкой. За что эти двое и любимы настолько, что зрители перевалили через нудный шестой сезон, состоящий почти из одних «затычек» и тяжеловатого остроумия. В мире, затопленном информацией, очень обидно, что более, чем на девять десятых, это суррогат для жвачных. А жену монтировочкой кокнуть еще при динозаврах могли. У Фрэнка одна, по сути, мотивация: он делает что-то, потому что он может это делать,  то есть та же самая ядрено-вывихнутая логика, что и у маньяков. Когда шестой эпизод первого сезона начинается с издевки убийцы над исповедью и над нравственным обликом исповедующего иезуита, а затем Фрэнк отправляется на расследование расправ над священниками,  уже не Фрэнк, а Картер выдает себя, подмигивая публике «в теме». Дело-то случилось в городишке Такома. Любой знакомый с гностицизмом легко переставит буковки в этом слове, похожем на иудейское название первичной Бездны, и расшифрует анаграмму. Получилось? Намек на основной миф гностицизма объясняет и прочее. Презрение к церкви, указания на то, что высшая миродержавная сила бесчеловечно-жестока, ибо она  лишь власть Демиурга, печального демона материи, уверенность, что мир закончит свое существование огненной катастрофой, а не преображением, интерес к особам, по мере способностей разрушающим недостойное творение Демиурга, иначе говоря  серийным душегубам. И, конечно же, это удивительное дарование Фрэнка смотреть глазами убийцы изнутри его черепа  просто метафора гнозиса, познания, выходящего за пределы дурного материального мира, каковое, судя по «Тысячелетию», Фрэнк и разделяет с маньяками. Они ведь именно вырваться из мира и желают, предварительно «избавив» от оков кого-нибудь за компанию. О, Фрэнк это очень понимает, потому что подобные нехорошие чувства испытывают даже лемминги. Но лемминги не заблуждается на счет того, что эти чувства выводят на какие-то истины о высших основах бытия. Например, о грядущем конце мироздания. Гностики  не лемминги. Преступления шестого эпизода направлены не на отдельных порочных священников, на сами Таинства и веру. Прозреваемое отсутствие высшей справедливости, Промысла в делах века сего порождает злобу и насилие, подталкивает бросить вызов Богу. Или обвинить Бога, признать Его преступным, приравнять к Демиургу. И мы бы не заговорили про тридентский догмат, если бы Крис Картер в последнем из опусов о Малдере и Скалли «Икс-файлз: Я хочу верить» не выдвинул против церкви «аргумента» о священнике-развратителе. Ознакомившись с «Тысячелетием», мы знаем, что это не просто дань модной «охоте на ведьм»  на педофилов в рясах.