Жизнь Дэвида Гейла The Life of David Gale 2003 смотреть онлайн бесплатно

Этот вопрос главный герой  профессор, декан философского факультета Гарварда, Девид Гейл задает Констанс  коллеге и соратнице по общественному движению, ратующей за отмену смертной казни, которая, как оказалось, смертельно больна. Слоган фильма гласит «преступление очевидно, истина  нет». Эти слова, кажется, призваны подтолкнуть к осознанию того, какую Жертву являет собой поступок главных героев. Всю свою жизнь они, подобно Сизифу, постоянно терпя от раза к разу поражение в достижении своей цели, не сдаваясь, борются во имя Идеи о непреложной ценности каждой человеческой жизни. И ради нее приносят свою жертву, являющую собой то ли ужасную, то ли глупую иронию. История знает немало имен тех, кто, проявляя мужество, служащее нам сейчас примером, приносил ради благих идей, высоких идеалов великие жертвы. Эти жертвы высоко ценятся нами, потому что явлены во имя благородных дел и явлены силой духа. Ведь мужество  это способность преодолевать страх или, как точно было сказано И. Кантом,  способность «отваживаться на то, что велит долг». Был ли долг мотивом наших героев, была ли эта жертва жертвой мужества и силы духа? Некоторая часть зрителей ответит на этот вопрос утвердительно, отметив, что какими бы ни были мотивы, этот поступок по определению своему не может быть совершен человеком без мужества. Но почему в таком случае эта жертва приносится не тогда, когда главный герой на пике своих сил и карьеры представляет собой успешного человека со счастливо сложившейся жизнью, а героиня  вдохновителя и лидера являющегося делом её жизни общественного движения, а в тот момент, когда он в одночасье по, возможно проявленной лишь раз, собственной слабости оказывается неудачником, потерявшим навсегда репутацию, уважение коллег, семью, благосостояние, а она  сильная, стремящаяся и строящая долгие планы по осуществлению своей борьбы, оказывается запертой в смертельно больном теле? Почему эта жертва приносится ими в момент отчаяния, а не успеха? Оба они сталкиваются, хоть и с имеющей различные причины, но одним и тем же  неизбежностью. Не сумев принять её, впав в отчаяние в попытках заглушить страх бессмысленности и пустоты их еще нереализованных жизней, они задумывают исправить это «самопожертвованием». Но возможно ли самопожертвование от людей, которые сами о себе думают, что им нечего терять? Возможно ли жертвовать, будучи лишенными всего (даже если это так лишь в воображении самих героев)? Нет. Это поступок ради себя, ради того, чтобы затушить собственное снедающее чувство тоски. В середине фильма Констанс спрашивает Дэвида: «Ты слышал о стадиях, которые проходят умирающие больные?», на что он вопросительно отвечает: «Злость, отрицание, борьба, депрессия, смирение?». «Да»  подтверждает правильность его ответа Констанс. «И на какой стадии ты?»  интересуется Дэвид. «Отрицание»  отвечает она. Они так и остались на этой стадии отрицания. Отрицания того, что все изменилось и теперь необходимо жить по-новому, сызнова (и возможно недолго), отрицания себя и «почему-то всего этого происходящего с ними». Отрицание, нежелание мириться с изменившейся действительностью привело к единственному логическому выводу  свое пребывание в прошлой действительности  оправдать, а самой этой действительности придать высший смысл своими силами, изменившуюся же действительность отвергнуть дабы и не приходилось с ней мириться, и к ней приспосабливаться. Не случайно ведь последнюю часть кассеты, которая расскрывает весь замысел героев картины, журналистка получает лично уже после публикации основных материалов. Она получает их для того, чтобы, во-первых, её саму не мучало чувство вины, что она якобы «не успела», «опоздала», во-вторых, потому что последняя часть, если бы она была опубликована всемирно, продемонстрировала бы, что главный герой не жертва, а фанатик, что лишило бы поступок главных героев всякого смысла, обрести который они так жаждали. Это не самопожертвование  это отчаяние и «страшный бег прочь» двух людей, которым не пришли на помощь.