Бесплатный онлайн фильм Мажестик The Majestic 2001

Сегодня я случайно встретила одного замечательного человека — Питера Эплтона. Мы познакомились… Три года назад? Возможно. И Питер поведал мне свою историю сценариста, который сочинял жизни в ободранной комнатенке, а потом и свою жизнь заместил случайно чьей-то внешне похожей. По своей журналисткой привычке я начала копаться в откровениях этого странного человека. Человека из другого мира, не на своем месте. Иногда бывает так, что прошлое охотится за невиновным. Иногда невиновный преследует свое прошлое. Только вот Питера преследовала жизнь совершенно незнакомого человека. Труса и неудачника приняли за героя войны, бравого американского парня с Конституцией США в сердце. Идеального сына, жениха, гражданина — Люка Тримбла. Питер и сам не смог толком объяснить, как это произошло. Город «для всех», в котором он вырос, не был похож на открытку. Да, это все заблуждение, что Голливуд — какое-то райское местечко, где слава и удача спят и видят, как бы схватить тебя за рукав и отдаться. Они продажные дешевки, которые как ни странно стоят очень дорого. В их городе люди стали сыпаться как фотокарточки на столе. А сценарии превращаются из искусства в какое-то голосование по типу «зритель больше растрогается от больного ребенка или покалеченного пса». Я мало помню прошлую жизнь случайного знакомого — он снимал какие-то удивительные неизвестные фильмы, и думал, что счастлив. Его постель занимала смазливая начинающая актриса. Как, впрочем, и главную роль в фильме по его сценарию, который должны были расхватывать как горячие пирожки на рынке — просто второй Эд Вуд. Таков он, всепоглощающий город мечты. Много мотыльков обожгло об него крылья — гораздо больше чем взлетело. Питер поначалу показался мне ребенком, умело скрывающим свою улыбку под обликом взрослого. Его выдавала дикая плюшевая обезьяна — вечный спутник, которого он таскал за собой даже в бар. У всех бывают неудачные периоды в жизни, и в эти моменты необходимо найти людей, которые в тебя поверят. А он попал под подозрение в связи с коммунистами, потерял работу и начинающую актрису, потому что ей больше не выпало роли в его сценариях. Он приложился к бутылке. Он, он, он… Кто он такой на самом деле? Неужели его дешевое существование, подкрепленное лишь печатной машинкой и словами, на самом деле вне границ этого фильма? Может этот парень кто-то другой — чья-то надежда — а он тратит время впустую? Питер просто упал в собственных глазах в этой фабрике грез, где даже бармен отказывается наливать лишнюю рюмку. Какого черта он лезет не в свое дело, будто Сухой закон бедняге навязывает? Когда ты улыбаешься окружающим, словно плюшевая обезьяна, а некое подобие прошлой жизни танцует на твоих костях и ухмыляется, трудно найти дорогу в спокойный мир. Питер смотрел на меня удивительными щенячьи-умиляющими глазами Джима Керри — и еще раз, как и три года назад, переживал ту ночь, которая все изменила. Он вспомнил месяц в небе — безликое подобие луны за тучей, обезьяну на пассажирском месте и себя за рулем, уговаривающего то ли дождь, то ли игрушку, то ли боль в том месте, где когда-то была душа. Ангел явился в виде собаки — она привела его к новой жизни, пусть чужой, но полной уважения, любви и гордости. Он не помнил, были ли они раньше, но девушка из прошлого все изменила — прекрасная золотоволосая Адель. Хотя ее он тоже не помнил. У истоков возрожденного сознания стоял разрушенный кинотеатр, мертвый и пустой, как и мир, в котором до поры до времени жил неизвестный. Святые небеса дождем привели его туда, где талант принес бы свои плоды и не пропал впустую. А может он сам был ангелом, которого послали отчаявшемуся одинокому отцу и застывшему городу. Сердца жителей омертвели от горя — 62 парня, здоровых и крепких, у которых вся жизнь была впереди. Такой маленький город и столько смертей. Лоусон нашел своего героя, который пока не отыскал свой дом. Он смотрел на меня и выглядел таким потерянным, а в незамысловатом, неуклюжем рассказе его было столько неприкрытого пафоса. Но я в этом отношении не брезглива. За вечными американскими истинами о всеобщей демократии, свободе выбора, слова, вероисповедания и прочего, что так страстно внушал Мажестик и жители стойкого городка, мне удалось почувствовать истинную гордость и счастье. Не размытое благополучие миллионов, купленное кровью, а будущее человека, ставшего частичкой моей жизни за последние три года — Питера Эплтона, смотревшего такими знакомыми глазами Трумана и Джоэля. Драгоценное время. Недооцененная память. Бесценная честь. Огни Мажестика зажглись, и я купила билет, чтобы окунуться в счастье прошлого. А в ушах звенели слова старика Гарри:Где аудитория? Где магия? Я скажу тебе, в таком месте волшебство всегда рядом.