Смотреть интересный онлайн фильм Морфий Морфий

Самое непонятная для меня реакция зрителей на картину «Морфий»  это жалобы на упаднический и мрачный характер фильма, после которого «жить не хочется». Натурализм, на котором и построено творение Балабанова, требует реалистичного воспроизведения действительности (в данном случае  быта провинциальной больницы), да и несколько необоснованно ждать оптимизма и жизнерадостности от истории о нервном враче-морфинисте. Проблему депрессивного характера современных фильмов стоит предъявлять скорее российскому киноискусству последних лет в целом, а не конкретной картине Алексея Балабанова, изначально ни сюжетом, ни художественным решением не предполагавшей обратного. То, что критики называют «балабановскими приколами, к которым трудно относиться без юмора»,  а именно сцены с отрезанием и прокалыванием человеческих органов в операционной (которых, кстати, в фильме не так уж и много  куда чаще и сильнее на нервы действует эффектное бульканье, с которым главного героя периодически тошнит в туалете)  мною воспринято как абсолютно серьёзное, хоть и грубо натуралистическое, объяснение поведения Полякова. Просто так морфинистами не становятся, поэтому Балабанов и обрисовывает окружающую врача среду так подробно. Когда ты единственный на всю деревню доктор и ежедневно приходится лечить людей со всеми возможными диагнозами и социальными статусами, неудивительно, если нервы начнут сдавать. Но юмор в картине всё же присутствует: чего стоят предоперационные вылазки Полякова в библиотеку, где он, не забыв выпить для храбрости, судорожно перечитывает книжные указания и бежит спасать жизни, или метафорический финал, намекающий на равнодушие современных людей (смеющихся в кинотеатре зрителей, то есть, по Балабанову, всех нас) к ужасу, происходящему на расстоянии вытянутой руки от них. Восхищения ролью Ингеборги Дапкунайте я не испытала  и дело здесь даже не в актёрском исполнении, а в самом персонаже. Анна Павловна, несомненно, героиня необходимая  она и соучастница, и жертва, и добровольно ушедшая с любимым на дно женщина (которую, как это часто бывает в подобных ситуациях, жалко куда больше, чем самого Полякова). Но образ, на мой взгляд, очень обрывочный, неполный. За весь фильм она лишь однажды и как бы между прочим упоминает мужа  он у немцев в плену. Но, вступая в интимные отношения с Поляковым, Анна Павловна не мучается и не страдает по судьбе скоропостижно забытого мужа, а если совесть и пыталась проснуться в сестре милосердия, то, надо думать, раствор морфия усыпил её навсегда. «Хорошее лекарство морфий!»  блаженно проговаривает Анна Павловна и смеётся,  действительно «русская бабья жертвенность», действительно типичный в отечественной культуре женский образ. Вспоминается Островский и его замужние «жертвы», в поисках любви и понимания пускавшиеся во все тяжкие и губившие себя сами,  разве что Анна выбрала путь куда более долгого саморазрушения, да и лучом света в царстве сельской больницы с её кровью, шприцами и человеческим мясом немке стать не удалось. Что касается актуальности картины, на мой взгляд, «Морфий» более чем органично вписывается в современный российский прокат, объединяя в себе популярные нынче темы городского жителя в провинции и революции, не говоря уже об очередной попытке экранизации отечественной классики  патриотическая тенденция режиссёров обращаться к русской литературе вновь даёт о себе знать. Да и экзистенциальная тематика «Морфия» подтверждает, что Балабанов поднимает в своём фильме вечные вопросы  размышление о трагическом смысле жизни и умирание человеческой души, а об актуальности вечного говорить не приходится.