8 с половиной 8? 1963 онлайн без регистрации

У каждого режиссера, если он, конечно, хочет что-то сказать своими фильмами, найдется период, когда любое слово покажется лишним, сюжеты — ложью, актеры — фальшивкой, приготовления — пустой суетой, да и сама жизнь — бессмыслицей. Однако мало кто додумается создать из этого картину, основанную на сознательных противоречиях, пребывающих в поиске художественной истины. Впоследствии режиссер сам выскажется: «Ложь развивает воображение. Если вы говорите правду, вы потом должны на ней стоять и, значит, никуда не двигаться. В творческом смысле, правда — это тупик», и именно эту мысль можно поставить, как итоговый вывод из проделанной работы. Фильм «8?» считается одним из важнейших успехов в карьере итальянца Федерико Феллини, наравне с предыдущей картиной, которую по логике здешнего скромного названия следовало бы окрестить «7», но по какому-то вопиющему недоразумению, вышедшую под более художественным заголовком «Сладкая Жизнь». Особенно учитывая близость картин в фильмографии режиссера, схожесть тем и выразительных средств, и даже героев, хоть и носящих разные имена, внешне подозрительно напоминающих актера Марчелло Мастроянни. Оба фильма бессюжетны и пребывают в творческом блуждании и поиске несуществующих идеалов. Приблизиться к пониманию тонких вопросов смысла жизни или источника вдохновения можно лишь случайно, подобно тому как, только заблудившись, можно найти место, не указанное на картах. Вот только в отличии от сладострастного журналиста, герой «Восьми с половиной» — режиссер, приготовившийся сделать фильм, и уже фактически собравший всю съемочную группу, которая находится в игривом неведении, считая, что только он знает, что это вообще будет за фильм. Сам же режиссер тем временем, путешествует внутри себя, собственных воспоминаний и идей, в поисках вдохновения, понимая лишь, что ему предстоит самая важная работа в жизни. Вот так и сам Феллини, находясь в поиске, снимает фильм без названия о метающейся по закоулкам разума душе художника, чтобы познакомить зрителя с важнейшей работой в своей жизни. Забавная связь, да? Велика, впрочем, и разница, потому как, зачастую, именно «восьмую с половиной» работу признают лучшим фильмом Феллини, оказавшим наибольшее влияние на кинематограф, нежели жизненная «Dolce Vita». У Гвидо Ансельми на личном фронте также оказывается немало забот, ведь он уже давно не живет с собственной женой и ждет развода, что волнует прессу не меньше его карьеры. И это, конечно же, влияет на кризис, ведь еще древние сравнивали вдохновение с музой в женском обличии, а наш герой, имея вокруг себя массу прекрасных нимф, музу-то как раз и потерял. При всем этом, реализма фильм нарочно лишен, все происходящее — фантасмагория разума, ищущего, за что можно зацепиться в мире, где все ценное настолько иллюзорно, что уже не понять, где правда, а где вымысел, если только первая вообще существует, а второй не является ложью. До этого в кинематографе использовались приемы, переходы человека в собственные воспоминания или фантазии, однако, они выделялись каким-то зрительным образом. В «8?» же нет никаких четких границ, что стало одним из важнейших приемов, открытых именно этим фильмом. Помимо этого здесь огромное число своеобразных находок, которыми режиссер старался показать нереальность происходящего, местами — едва заметную абсурдность, не отходя от привычного стиля фотографического изящества и серьезных лиц. Еще одна интересная особенность вышла из того, что Феллини снимал своего рода «фильм о фильме», что позволило ему вовсю развернуться с таким противоречивым образом, как Внутренний Критик, представленный писателем, к которому обратился Гвидо. Однако, по сути, этот суховатый человек в очках сам свалился на его голову в начале, четко сформулировав все то, за что можно обругать этот фильм. «Отсутствие проблематичной идеи, или, если хотите, философской предпосылки превращает фильм в серию голословных, пусть и забавных, эпизодов, в меру их сомнительного реализма», — именно так начинает он свою тираду. Однако, из его же монолога в конце видно, насколько безнадежны эти умозаключения для художника, ведь центральной их догмой станет молчание, которое красноречивее и правдивее любого сказанного слова, что равносильно пистолету в правом кармане костюма Гвидо, который положил туда именно заботливый критик. Именно поэтому, Феллини и дает понять, что его произведение насквозь лживо, с немой позиции, в нем нет ни капли правды, но при всем при этом оно гениально и вне критики. Это напоминает самобичевание, где сам автор последними словами, уложившими бы в гроб любую работу, уничижает свою, и в этом приближается к откровению, переворачивающему действительность с ног на голову. Эстетика у Феллини, как и всегда, стоит на первом месте, и каждая сцена представляет интерес, как тщательно спланированный и поставленный спектакль, чтобы еще больше убедить зрителя в ирреальности происходящего. При съемках не использовалось никаких специальных трюков, извращающих реальность или четкость картинки, за счет чего эта смелая фантазия кажется реальной, ведь самое удивительное, что происходит в кадре — сочетание образов, которые не могли встретиться на самом деле. Возможно, оттого в фильме и появляется, построенная за 70 миллионов, реальная стартовая площадка для космического корабля, а не используется стандартный «задник». И, тем не менее, чувствуется лоск и художественный вкус в подборе съемочных площадок и актерского состава, где даже отвращающие образы вызывают восхищение своей гармонией. Порой даже удивляешься, что у человека, способного снимать настолько красивые и продуманные сцены вообще мог быть творческий кризис, и даже если фильм был задуман в трудный период, то снят-то уж точно на волне прилива внутренних сил. Речь здесь, конечно же, в первую очередь о самом Феллини, в чьем образе лишь играет Марчелло Мастроянни, но в ту же очередь имя герой носит другое. Феллини сам говорил, что… А впрочем, чего уж юлить и придумывать что-то, и я надеюсь, будет не слишком уж навязчиво, что в заключение отзыва, я вставлю эти слова автора, как нельзя лучше характеризующие эту потрясающую картину: «Я хотел создать фильм, который должен был бы явиться портретом человеческого существа во многих измерениях, то есть постараться показать человека во всей его совокупности — показать всю вселенную, которую представляет собой человек. Поэтому я задумал поставить фильм, в котором рассказывалось бы о человеке в различных планах, то есть в плане его физической жизни, в плане его чувств, а также в плане его мечтаний, его воспоминаний, воображения, предчувствий, рассказать об этом так, чтобы из хаотического, противоречивого, путаного общего возникало бы человеческое существо во всей своей сложности». Итог: фильм о трудных взаимоотношениях художника со своими тараканами, поднимающий вопрос о правде и лжи в искусстве, в гротеске и театральных условностях, ставящий важные личностные вопросы для Феллини, и проецирующий их на киноэкран, где каждый зритель, наверняка, ухватит кусочек и для себя.