Бесплатный фильм Отсчет утопленников

Насколько я помню, ни одно творчество из известных мне кинорежиссёров не вызывало во мне столь противоположных чувств и оценок. Но англичанин не стал лезть за фильмом в карман и «вот те и весь сказ». После фильма «Контракт рисовальщика», который не только оказал значительное влияние на моё восприятие кинематографа, но и пробудил интерес к искусству живописи, а затем и занимательной публицистической лекции о картине Рембрандта, я решил расширить знакомство с творчеством Гринуэя. Вначале всё шло неплохо: «Повар, вор» и «Интимный дневник» хоть не вызвали такого восторга, но всё же показались довольно интересными. Чувствовалась какая-то изюминка. Однако дальше всё пошло из рук вон плохо. И «8 с половиной женщин», и «Книги Просперо» и «Чемоданы», и час просмотра на каждого убедили меня в своей абсолютной непривлекательности. То же самое я могу сказать и в отношении опуса «Утопая в числах». Такое ощущение, что режиссёр решил во что бы то ни стало реализовать свою мечту стать великим художником, хотя бы в кинематографической ипостаси. Действительно, все отмечают изящное и оригинальное построение кадра в фильмах Гринуэя. Но знание живописи ещё не делает хорошего фильма. Особенно в отсутствие интересного сценария и наличия бедной актёрской игры. Юмора я тут тоже особо не почувствовал. Сцены однообразные (сидел и думал: вот если эту сцену из фильма вырезать  что измениться?  да ничего!). Диалоги пустые, ни о чём. Причём у Тарантино это смотреть и слушать интересно; Гринуэй наводит лишь скуку. А когда мне показывают сцену утопления, где мужик отталкивается от дна и орёт как поросёнок, изображая, что он, якобы, тонет (никогда не видел, чтобы так себя вёл утопающий, хотя даже самому как то пришлось побывать в этой роли), а хрупкая девица его столь же неубедительно топит, то и вовсе злость взяла. Взял и выключил. В советское время, когда Андрей Тарковский был в опале, в кинематографической среде возник термин «тарковщина». Это означало, что на заснеженной поляне можно разбрасывать сухие листья, стулья, газеты, мяч, холодильник где-нибудь сбоку поставить, развести посередине костёр и всё это глубокомысленно снять. Это, разумеется, к Тарковскому не относится, хотя и старались представить его в таком свете. Относится ли это к Гринуэю  вопрос спорный, но, на мой взгляд не лишённый смысла. 4 из 10