Онлайн фильм Джиа (ТВ) Gia 1998 смотреть без регистрации

«Пока я скрываю свою тайну  я свободный человек И только мне одной лучше знать, что со мной сейчас, и что меня ожидает. « Джиа Каранджи. «Маленькая девочка с яркими золотыми волосами. « Джиа ворвалась в модельный бизнес, сломала блондинистые стереотипы, увлекла всех в свою страну девочки с золотыми волосами, заставившую играть по ее правилам, которую любили все, но не любил никто. И в жизни, и на съемках  она всегда порывистая, свободная, излучающая притягательную энергию, заражающая своим азартом, неистовостью! «Джиа была другой, она первая, кто ожил. » Но для самой Джиа ее работа не приносила ей душевного удовлетворения, она чувствовала себя безликой: «Никто меня не замечает: эй ты, иди сюда, кусок мяса Встречи, встречи» На съемках, где сетка, Джиа и Линда, как олицетворение противоположностей  ярость и спокойствие, жар и холод. Джиа  как призыв, влечение, желание. Линда  как ответ, согласие, нежность. Зарождение нового, открытие, познание  их секс и чувства. «Однажды маленькая девочка лишилась всех своих золотых волос. « Мир блеска, денег, роскоши, успеха и известности вдруг стал исчезать. Джиа не радовала ее работа, она получала только вечную усталость и чувствовала одиночество. Она самоутвердилась, она доказала, что является гениально неповторимой, великой. Но счастливой ее это не сделало. «Этот удивительный дух, который был у нее, исчез». Франческо: «Мы используем их, а потом выбрасываем» Модельный бизнес, как жестокий механизм, выкрутил и выжал из нее все силы, красоту, энергию. Завораживает сцена, где после похорон Вильгельмины Купер, Джиа заходит домой. На тумбочке на первом плане ее наркотики, она вдалеке в неясных очертаниях кричит, рыдает, стонет, все рвет и ломает, и все ближе и ближе ее тело, ее ноги несут ее к единственному утешению сейчас  к наркотику, к забвению, к утолению неутихающего горя по близкому и почти родному человеку. Сцена в подворотне запоминается ужасающей красотой  она сбежала с очередных съемок  макияж и платье  японские мотивы. Ей плохо, у нее ломка, и нет человека, который может дать ей наркотик. Она решается на героиновый укол в мучительной боли желания утолить свой «голод». Это всего лишь еще один шаг по краю пропасти, которую она в тот же миг заполучит вновь, как только кровь будет запущена в шприц. Где властвует успокоение, где ад и рай, где нет реальности, есть только наркотический сон и бредущее сознание в напрасных поисках недополученного, болезненный суррогат чувств, утешение вместо любви, восполнение наслаждения, покой, эйфория, уводящая в бездну апатии, блекнущих эмоций, падение в тьму Ее шепот: «О боже»  как приглушенное согласие на обреченность. Уже больше нет возможности сделать шаг назад «Она как щенок  люби меня, люби меня, и я ее любила». Линда считала, что Джиа нарушила их уговор насчет наркотиков. Страдая, поставила Джиа перед выбором: «Или они  или я». И Джиа выбрала не ее. Линда возвела преграду всем чувствам, совершив ужасную непростительную ошибку, еще один повод для Джиа уйти от реальности:  «Ты была единственной, кого я любила, и ты  удивительная. » «Когда она меня целует  я на седьмом небе, но что я мне делать с женщиной, которая меня не любит?» «Она моя взбунтовавшаяся пленница, и больше не лежит у моих ног» Ее чувства поражают своей откровенностью, отчаянной безнадежностью, всепрощением, и кажутся реальнее, чем воспетая не раз идеальная любовь мужчины и женщины. Заболев СПИДом, Джиа приняла это, как знак судьбы. «На все есть своя причина, Бог припас для меня что-то особенное, просто не в этой жизни. » Кетлин  не самоотверженная мать, но все же провела последние дни у постели своей дочери. «Ты прощаешь меня Кетлин? Да. Конечно, потому что, я тоже прощаю тебя. » Джиа Мари Каранджи умерла в 10 часов 18 ноября 1986 года в 26 лет. «Жизнь и смерть, энергия и покой. Если я остановилась сегодня, это все же того стоило. Даже ужасные ошибки, которые я совершила, я бы исправила, если бы могла. Боль, что сжигала меня и оставила шрамы в моей душе, это все стоило того, чтобы пойти туда, куда я шла, к этому аду, к этому раю, и обратно, внутрь, под, между, сквозь них, в них, и над ними. « Джиа не противостояла миру, она хотела постичь этот мир, быть в нем, раствориться, стать обычной и незаметной, стать «чертовой домохозяйкой». Но это было невозможно для «девочки с золотыми волосами», которая попалась в сети жестокости и равнодушия окружающей действительности. Наркотики для нее были отрывом от работы, напряга, нелюбви. Она всегда была свободна, но ее тяготила свобода  ей хотелось быть чьей-то, любимой, просто счастливой. Ее никто не попытался понять, ее только могли осудить или пожалеть. В этом мире не было места для ее чувств, и не было места для нее  отчаянной, сексуальной, ненавидящей и бесконечно любящей. Это не была игра, это не был эгоизм, это была сама любовь, которую отвергали каждый день, каждый миг, когда она кричала о своих чувствах. Самые любимые были рядом, но не были с ней, слышали ее, но не слушали, были далеки от ее души, от ее желаний. Хотелось ли им постичь ее внутренний мир, хотела или она пустить их в свой внутренний мир? Да, Джиа этого желала всегда, пыталась это показать: когда отдала свои записи Линде, говоря: «Может ты найдешь во всем этом хоть каплю смысла». Да, желала, когда до истерики не хотела отпускать свою вновь обретенную мать, которая как всегда была неумолимой, до жестокости рассудительной: «Ты будешь моей большой девочкой, мне необходимо уехать, так надо» Она так яростно и жадно впитывала в себя жизнь, отрезая по кусочку от всего прекрасного, что доставалось ей иногда и не часто, чтобы закрыть в своей «коробке с 6 сторонами», чтобы запомнить каждое нежное мгновение, заполнить пустоту в душе, жаждущую ответных чувств, но так и не наполненную, воющую ветром одиночества в этом людском потоке страстей и порока, отзываясь эхом иллюзий в наркотическом забвении Она хотела лишь любви. После съемок Анджелина Джоли, по ее собственному признанию, чувствовала себя опустошенной. «Мне было страшно. Мне не хотелось больше играть. Мне была противна мысль о том, что придется снова выковыривать из себя чувства и отдавать их камере.» «Я не чувствовала, сколько я отдаю. Она была так похожа на меня, она просто отдавала. Это-то и сломило меня. Я как будто умерла вместе с ней. « 10 из 10