Кино Банды Нью-Йорка Gangs of New York онлайн

Отец говорил мне, что все мы рождаемся в муках и крови Точно так же рождался и наш великий Город. Но тот Нью-Йорк, который знали мы, те, кто жил и умирал в нем в те жестокие дни, был уничтожен раз и навсегда. И как бы потом ни отстраивали город заново, отныне и во веки веков, он будет таким, словно нас в нем никогда не было Пока в кабаках девушки в мокрых, пропитанных потом, алкоголем и кровью платьях удовлетворяли галдящую толпу, а на улицах снег был обезображен розовато-красными росчерками, пока одни брали в руки деревянные палки, топоры и куски оконных рам, а другие хватались за ружья, пока люди смешивали свои внутренности в одном кипящем котле и женщины бесшумно шагали между сотен трупов с огарком свечи в руках, чтобы отыскать своих мужей и сыновей в этой далеко не братской могиле, Америка рождалась сияющей звездой на темном небосклоне над шумным, кричащим и грязным Нью-Йорком. Пять улиц подобно пяти пальцам Билли Мясника, сжимавшимся в решительный кулак, сталкивались в агонии и апогее ярости, проповедуя свои истины и стремления к примитивнейшим свободам. Ножи свистели в воздухе и плавно входили в деревянные стены, пролетая в паре миллиметров от нежной кожи женщин, пышные юбки и платья, украшенные рюшами и цветами, оказывались скинуты на пол, как дешевые тряпки, самые яркие патриотки кружились в подвешенных над толпой обезумевших мужчин клетках. Билли-мясник, слегка прихрамывая и хмуря густые брови, выходит из толпы, поправляет шляпу и лишь одним своим словом, одним криком, направляет людское стадо в нужное русло; он держит этих дикарей в страхе перед зверем, который куда более жесток и мудр, чем они сами, он ведет их, как свиней, на убой, хотя по-другому этой властью и не распорядишься. Впрочем, давать оценку действиям этого высокого и устрашающего вида мужчины, который с первых минут вызывает невероятную симпатию к своей натуре тирана и деспота, не приходится; все равно вы где-то в этой толпе, которая отчаянно режет и бьет своих и чужих. Пожалуй, в эту бурную реку крови и несчастья не могли не примешаться любовь, месть и ненависть, которые святой троицей извечно ходят под ручку и ставят все с ног на голову. Так юный и горячий Амстердам, чья кровь буквально кипит в жилах, а сердце бьется с бешеной скоростью, приходить отомстить за своего отца, но злейший его враг, человек, которому он мечтал перерезать глотку, становится как раз вторым папочкой, наставником и учителем, и пускай Амстердам до конца верит, что он змеей покоится на груди мясника-Билли, что может в любой момент вонзить клыки и впрыснуть яд, но где-то в глубине души он будет со светлой тоской вспоминать о тех временах, когда убийца и зверь сидел напротив него и с неприкрыто ласковой жестокостью выговаривал своим низким бархатным хриплым голосом жизненные истины этого времени и этого мира. Звезды и полосы  это пока что всего лишь звезды на небосклоне, уныло освещающие трупы, да кровавые рубцы на теле героя, которые пусть и заживают под горячими поцелуями, но появляются вновь и вновь. Скорсезе не просто хотел показать Америку, построенную на костях и небрежно сброшенных в одну кучу телах, он заставил зрителя взять в руки тесак и идти следом за хромающим мясником, вынудил прочувствовать отчасти справедливость прозвучавших истин, зрителю приходится на время принять эти устои и погрязнуть в снегу, грязи, дыме, крови и переполохе, неважно, что ты чувствуешь и кого ты поддерживаешь  этот город очарует тебя, как свеча привлекает беззаботного мотылька, а потом испепелит крылышки, превратив тебя в горстку пепла, прах, который некому будет оплакать. Из десяти номинаций на Оскар нет ни одной выигранной, что конечно же несправедливо, ибо картина имеет полное право получить статус «достойной», хотя бы за великолепную режиссерскую работу и мощнейший актерский состав, где раскрылся даже обычно слащавый ДиКаприо. Конечно, его ребяческий дух и слепая страсть в глазах слегка приугасли на фоне Дэй-Льюиса, который и по своей харизме и по яркости персонажа занял главенствующее место, оказавшись самым ярким и крупным рубином в короне актерского состава, но способность играть, восторгать зрителя и тянуть его за собой в эпицентр событий Леонардо доказал. Как в общем-то и Кэмерон Диаз отказалась от образа стервы, примерив наконец-то сильный и многогранный характер и показав на лице куда больше, чем свои привычны три эмоции. Великолепное, отлично сработавшееся трио, которое во многом и принесло успех столь глубокому фильму. Хотя, глубокое  это может и не совсем тот эпитет, может быть автор всего лишь очарована визуальной стороной и околдована пьянящей атмосферой бандитского Нью-Йорка, но куда вернее то, что после финальных сцен сердце непривычно ёкает и фраза`Америка рождалась на улицах» приобретает совсем иной смысл.