Смотреть фильм Все умрут, а я останусь Все умрут, а я останусь 2008 онлайн

Писать такой пост почти год спустя после нашумевшей премьеры не совсем благодарно, да и не совсем уместно. Понимаю, могу столкнуться с непониманием, да еще и с обвинениями в старческом брюзжании или еще в чем похуже, но не написать тоже не мог. На всякое художественное произведение, а таким, несмотря на манеру съемки, диалоги и прочее, является и «Все умрут, а я останусь», можно взглянуть при помощи функционального анализа. Звучит сухо и претенциозно, но это помогает оценить картину спокойно, без лишних чувств, точнее сказать эмоций (чувство более сложное явление), которые так порой мешают и на которые так педалируют подобные фильмы. Итак. Сперва наперво, кино несет познавательную функцию. Оно с известной степенью объективности отражает внешний мир, одновременно создавая свою реальность, в которой все остальное, что находится за кадром, как бы не принимается во внимание. Поэтому весьма наивно полагать, что кинореальность можно оценивать как действительную реальность. Так же наивно было бы рассуждать о том, пошел бы Онегин на Сенатскую площадь в 1825 году или нет. В этом нет смысла. Кинореальность должна впечатлять, а не подменять действительную реальность. Все герои существуют и имеют вес лишь в созданном образе. Документальный опыт Германики помог создать очень реалистичную картинку  узнавалось все  лица, диалоги, повадки, припадки, дворы и школы. Боже, да я сам прекрасно помню эти свои годы. Но не стоит быть наивным  это только постановка. Это не подсмотрено и не выдавлено из реально существующих людей, чем до этого занималась Германика. Режиссер или режиссеры (как призналась Германика, частенько, из-за ее беременности, съемки протекали без нее) умело создали узнаваемую реальность, но этого очевидно не хватает, чтобы кино было полноценным. Какой толк, если я вам скажу, что брошенный камень упадет, люди умирают, а у подростков есть проблемы? Да никакого. Всякий более или менее разумный, наблюдательный и ответственный человек прекрасно это понимает. Что дальше-то? А дальше перейдем к аксиологической функции в самом ее широком понимании. Какой приговор выносит этой действительности автор, ну или какую систему ценностей предлагает? Поведение всех основных персонажей предлагается как данность, там не видно ни одной внятной причины, одни мотивы. При чем главный мотив прост и скучен как мычание  гедонистический эгоцентризм. Более того, во всей этой подростковой новелле нет никакой антитезы, которая бы предлагала другие координаты, там нет и полушанса для другого развития. И вот мы опять упираемся в простую констатацию действительности  мы видим страдающих и беснующихся подростков, непонимающих их взрослых и не видим причины такого поведения, поскольку нам их не показывают. Поэтому мы начинаем придумывать их сами, но об этом позже. Свободное пространство для ценностных координат уничтожает во многом и дидактическую функцию. В фильме нет примера, нет вывода, нет героя, нет ничего. Безусловно, можно возразить, что авторы хотели показать почему-то «трудных» подростков и предложить самим подумать, самим выбирать. Но, черт возьми, из чего выбирать?! Это простая констатация без выводов и анализа, которая должна впечатлить своим голым драматизмом (здесь и далее «драма» предполагает лишь характер действа отличного от комедийного). Но этим, обычно, занимается документальное кино, зачем же этим заниматься в художественном кино, что в этом художественного. Получается какая-то подмена. Но всякое, даже высокоморальное кино с глубокой и сложной системой ценностных и личностных отношений, с множеством выстроенных подтекстов не будет стоить много, если не выполнит эстетическую функцию. Попросту, кино должно понравиться. И вот здесь, что греха таить, многим понравилось. Но чем понравилось? Возвращаясь ко всему сказанному, заключу  поставленной достоверностью драматизма тематики, поскольку больше ничего не предложено. А голая реальность в искусстве  это всегда тупик. Поэтому при всей талантливости, Айвазовский остается интерьерным художником. Да, безусловно, реальность сама по себе может вызвать массу чувств и мыслей, и всякий начинает для себя что-то додумывать, дочувствовать, но это простое свойство человека, а не чья-то заслуга. Покажи особо животнолюбивому человеку в дрожащем кадре ручной камеры симпатичного и милого, но жестоко убитого котенка, и тронутый невинной смертью человек начнет задумываться, искать причины и делать выводы  все на защиту животных, как жесток человек, все мы смертны и т. д.,  но сам, поскольку ничего предложено не былоПонимаю, пример примитивен, но Вот и выходит, что нам (мне) подали кино, в котором эстетика замыкается на драматической постановочной достоверности, а драматическая постановочная достоверность порождает эстетическое чувство. Круг замкнулся. И мы становимся пассивными наблюдателями, испытывающими, как написал когда-то Юрий Лотман по схожему поводу, квазиспортивные эмоции зрителей римского Колизея. П. С. Фигура Гай Германики  явление во многом закономерное и противоречивое: новая волна смелого другого кино, тяготеющего к «Европе», или племя молодое незнакомое, готовое бунтовать, готовое эпатировать, готовое задавать новый тон, разрушая все разом  от «старомодной» и «слюнявой» «Баллады о солдате» до «всего такого драматичного и психологичного «Чучела». Некоторые даже видят в ней всего лишь «свадебного генерала», за спиной которого стоит фигура кинопродюсера Толстунова, рубящего окно в Европу. Но как бы там не было, мне такое кино видится тупиком. Но ей всего 24 и чувство кадра у нее есть. Время покажет.