Кино Тарас Бульба смотреть онлайн

Открывать для себя литературу разных стран — это почти путешествие. Читать британских, французских, американских авторов и выявлять в их книгах то общее, что и формируют национальную литературу — увлекательное исследование. Разумеется, сравнивать прочитанное с русской классикой. Чтобы прийти к выводу, что таких страстей, как в ней, мы не найдем больше нигде. Отнюдь не вчера я читала «Войну и мир» или «Тараса Бульбу», но даже наедине с собой не могу поставить точку в школьных дискуссиях. Я примирилась с Наташей Ростовой: раньше я ее люто ненавидела за то, что она не дождалась князя Андрея. Может быть, я и была близка к тому, чтобы простить заодно и сыноубийцу Тараса Бульбу, но после экранизации переживаю заново все то отчаяние, которое помню по восьмому классу. Бесконечно жаль, что юбилей Гоголя сопровождается «дележкой» культурного наследия. Хватит ли года, чтобы окончательно выяснить, чей он классик, — российский или украинский? Подождите: сейчас затеят спор о национальной принадлежности Тараса Бульбы. Позиция фильма по этому вопросу показалась мне непоследовательной. С одной стороны, сам Тарас с гражданством не определился: он говорит то о славе Украины, то о земле российской. Напрашивается вывод, что разделение существовало и в XVI веке, и продолжает быть значимым сейчас. При этом предводителя казаков довольно неуклюже записывают в герои все же русского народа. С другой стороны, невозможно обойти вниманием упор картины на православие. Религия представлена, безусловно, как основа государственности. В этом контексте разделение на русских и украинцев становится надуманным и несущественным. Если вернуться к нуждам нашего века и посылу фильма Бортко, то сформулировать его можно известной формулой: «Православие. Самодержавие. Народность». С первым пунктом определились; за второй отвечает Богдан Ступка (Тарас Бульба), сыгравший харизматичного лидера. Третий стоит разобрать отдельно. Казаки много и охотно говорят о себе. Казачество — это сила, братство, но, прежде всего, свобода. Наиболее успешно дух свободы отображен в примитивных эпизодах, таких как галоп по бескрайней степи, рождение ребенка все в той же степи, суровая закалка младенца с первых минут жизни. Но свобода — это индивидуальность, чувство собственного достоинства, уверенность в своих силах. Эти ее составляющие в кино затерялись. То, что выдают за независимость, — это угар и дикость. Закадровый голос делает объявление, что фильм о том, как зарождалось казачество. Выбранный режиссером способ показать свободу казаков привел к нагнетанию тревоги из-за всех этих излишеств, показного лихачества и речей с пеной изо рта, счет которым зритель теряет задолго до финала. Неужели казачество действительно зарождалось в такой атмосфере истерии, которая больше соответствовала бы фильму о закате какой-либо империи? Выглядит, как начало конца, а не начало славных дел. Есть в фильме эпизод, подтверждающий намерение рассказать о начальном этапе истории казачества. Это диалог двух братьев. Остап безоговорочно принимает идеалы товарищества. Он говорит о казаках, как об уникальном, избранном сообществе, стоящем выше других. Он говорит не только за себя, но за всех. То, что казаки приняли на веру, не принято оспаривать. Но для Андрия все не так однозначно. Он задумывается, что было бы, родись они на другой земле, с другими законами, противоречащими принятым в Запорожской Сечи? Почему он должен всю свою жизнь соотносить с границей между казаками и Польшей? Неугодные мысли, недопустимые на этапе, когда государство еще не стоит крепко на ногах, а оппозиция наказуема. Он у предал братство, позволяя себе эти сомнения. «Падение» Андрия было лишь вопросом времени. Совсем недавно, когда я смотрела трейлер «Тараса Бульбы», мне казалось, что центральной темой в фильме станет любовь Андрия и панночки и вызванная этим чувством драма в семье Тараса Бульбы. Посмотрев то, что снял для нас Бортко, я уже ни в чем не уверена, но, насколько я помню, в школе в основном и говорили о любовной линии. Необходимость снабдить фильм патриотическим пафосом в максимально возможной для 130 минут времени форме сильно ущемила права влюбленных. Мы видим практически военно-полевой роман, с подкормкой голодающей панночки и данью времени в виде наличия вольных сцен. Слишком оптимистично думать, что все зрители читали повесть, вот почему, боюсь, теперь будет иметь место мнение, что это были отношения за кусок хлеба, а не большая и чистая любовь. Такая, которая может послужить достаточным оправданием для предательства родины, семьи, товарищей. Любовь, за которую такое предательство прощают. Чувство, которого столь не хватает в образе сурового Тараса Бульбы. Кого и что он любит? По фильму, только Отчизну с большой буквы «о», но так высокопарно, что нет сил смотреть. Даже при такой бездарной подаче материала история Андрия и панночки берет за живое. Знаешь, что Андрий поплатится за переход к полякам, но не можешь до последнего не надеяться, что, может быть, он не станет участвовать в той битве. Может быть, панночка уговорит его не уходить. Будет валяться в ногах, если надо, но не пустит. Вершит правосудие отец, Тарас Бульба. Практически все соглашаются, что игра Богдана Ступки является одним из немногих бесспорных плюсов фильма. Как мне кажется, это было весьма и весьма на любителя. Очень театрально. С заламыванием рук и закатанными глазами, с продолжительными манифестами на костре — соответствовало завышенному до полного отказа от здравого смысла духу фильма. Я понимаю, что он действовал в рамках сценария, но патриотизм и пафос Тараса Бульбы крайне прямолинеен. Белка Скрет в «Ледниковом периоде» с желудем тоже пафосно маршировала. Ее бы в вожди всех белок. Сюрпризом кастинга стал, на мой взгляд, Михаил Боярский. Но выглядит он очень зловеще. Так, что хоть сейчас из шароваров — вон, и на съемочную площадку фильма про Гарри Поттера, играть Волан-де-Морта. Жаль, что экранизация классики стала очередной агиткой. В узком сравнении с другими агитками («1612», «Александр: Невская Битва») «Тарас Бульба» еще бодрячком смотрится. Почему-то попытки российского кинематографа снять исторический фильм уводят в бесконечный пафос, герои этих картин не говорят, а толкают речи, а участие Сергея Безрукова (хотя бы в виде закадрового голоса) практически обязательно. В чем просчет? Могут же французы снять «Жанну Д"Арк» и сериал «Наполеон», а англичане «Генриха VIII». И их фильмы не выглядят такими вопиющими госзаказами. Может быть, перечисленные ленты и не годятся для того, чтобы по ним изучали историю, но как костюмные фильмы они выдержат проверку временем (или смену власти).