Мама Мама смотреть онлайн

Считается, что фильм «Мама» Дениса Евстигнеева «основан на реальных событиях»  которые показывает Герц Франк в документальном фильме «Жили-были Семь Симеонов». На самом же деле эти события в данном случае служат только каркасом, скелетом, на который нарастили мясо  множество отхождений от истории, дополнительных линий, подробностей. Как в стихотворении» честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой»  Евстигнеев не то чтобы приукрасил события и семью, и не то чтобы снял плохой «сиквел» реальности, а скорее показал свой вариант развития событий, занялся своеобразной «правкой» жизни. Возможно, когда он думал об истории с семьей Овечкиных, ему хотелось, чтобы всё сложилось иначе  и он показал зрителю, как могло было быть. Отсюда измененная линия с угоном самолёта, отсюда история с вызволением Ленчика из психбольницы, отсюда хэппи-энд. Евстигнеев хотел сделать в кино лучше, чем было в жизни, в этом нет ничего предосудительного. Другой вопрос, удалось ли это ему. Образы у Евстигнеева стандартные, шаблонные. Шахтер Юрий  черный, беззарплатный, голодный. Тусовщик Павел  сутенер, наркоман, весельчак. Василий  снайпер в Таджикистане, честный, сильный, благородный. Осеменитель Николай  осточертевшая «работа», утомленность, тельняшка с усами. И Нонна Мордюкова в вечном образе Матери-героини, Матери-Родины  даже внешне она похожа на Родину-мать с советского плаката. Самый разработанный, продуманный характер в картине  это Ленчик. Кажется, на его позицию встает режиссёр. В первом внутреннем монологе Ленчик говорит о том, что они, братья, всегда верили матери. Позже, в финале, он скажет ей: «Знаешь, как я тебя любил? Я всё делал ради тебя». Любили, верили, делали  всё в прошедшем времени. Какие чувства испытывает Ленчик сейчас? Режиссер не дает ответа. Только фразу -» ничего мне от тебя не надо, мама». Что-то похожее, возможно, чувствовал и режиссер Евстигнеев. Сначала он показывает нам красивую цветущую девушку, отличную от других  все красят губы, она сурьмит брови, все кидают цветы, она играет на аккордеоне. А потом мы видим усталую женщину, стремительно превращающуюся в брошенную старуху, и непонятно, как к ней относиться в свете её поступка в прошлом и решения начать новую жизнь в настоящем. В финале она просит прощения  и её прощает и Ленчик, и режиссер  иначе не стал бы заканчивать фильм хэппи-эндом, и, наверное, должен простить зритель. В «Маме» каждый из сыновей в какой-то момент понимает, что затея матери почти обречена на провал. У Николая и Юрия это диалог о тундре и следующая в его конце фраза: «Да никуда она без Ленчика не поедет. И мы не поедем». И здесь непонятно, то ли они без Ленчика не поедут, то ли вообще никуда  скорее, второе. У Юрия это также обращенный к зебре вопрос «Зачем?»  вопрос, не требующий ответа, но не риторический. Потому что Мама. Потому что «мы всегда ей верили». На татуировке младшего сына, Павлика, шестеро братьев, включая умершего Никиту, и самолет, но нет мамы. Она не нужна ему на татуировке  а нужна ли в жизни? Самая светлая сцена в «Маме»  кадры встречи Полины Юрьевой с мужем после войны  резко контрастирует с последующим черным титром названия и сценой «приёма» в психбольнице. В начале картины Полина улыбается, вокруг светло, ярко, громкая музыка, множество цветов. И уже через несколько мгновений  постаревшее печальное лицо усталой женщины, серые, сизые, грязно-кирпичные тона. Первое, что узнаем о героине, это высказывание начальника лечебницы для душевнобольных: «Упорная баба. Только такие и выживают». Двумя фразами он характеризует героиню, женщину, которая пойдет на всё ради достижения цели  счастья для своих детей и себя; только вот какое из желаний первично  сделать счастливыми сыновей или осуществить свою мечту об Идеальной жизни всем вместе, мы можем только догадываться. «Мама», как начиналась титрами на фоне деревенских пейзажей и сценой встречи с войны солдат на станции Шуя  так и заканчивается. Та же Полина Юрьева, измазавшаяся сажей, та же деревянная станция Шуя, совсем не изменившаяся за 50 лет, та же атмосфера ожидания начала «новой жизни». Только вот жизнь в сорок пятом, как и в «Жили-были семь Симеонов», создавалась общими усилиями, а в девяносто девятом  в одиночку, матерью. «Новую счастливую жизнь затеяла, ни у кого ничего не спросив».