Способный ученик Apt Pupil 1998 онлайн фильм бесплатно

Калифорнийскому мальчику Эдмунду Кемперу было 13 лет, когда родители отослали его жить к бабушке с дедушкой. 27 августа 1964 года 15-летний Эдмунд взял винтовку деда и хладнокровно застрелил из неё обоих родственников. Позже на суде он заявил: «Я просто хотел почувствовать, каково это — убить бабушку и дедушку». 4 июля 1977 года в Майами-Бич 15-летний Рональд Замора убил свою 82-летнюю соседку, в точности воспроизведя эпизод из своего любимого сериала о Дракуле, после чего, поживившись у убитой 415-тью долларами, отправился с приятелями в Диснейленд. В 1983 году 15-летние Синди Кольер и Ширли Вульф долго и непринуждённо болтали со своей случайной знакомой — пожилой женщиной, — после чего Ширли схватила старушку за шею и, получив от подружки кухонный нож, проткнула им несчастную 28 раз. В 1970-е и начале 80-х в Америке наблюдался всплеск преступности, в том числе молодёжной и подростковой. Напуганное общество лихорадочно пыталось понять причины этой напасти, подключив к делу лучшие силы и умы. На эту тему выходили научные трактаты, статьи в журналах, кинофильмы и книги. Внёс сюда лепту и прославленный Стивен Кинг. В 1982 году он издаёт сборник повестей «Четыре сезона», куда вошла повесть «Способный ученик», посвящённая своеобразному анализу преемственности жестокости — от нацизма к душе современного подростка. Почему Кинг вдруг связал такие малопохожие вещи? Ведь нацизм — явление культурно-политическое, тогда как детская жестокость и преступность — скорее социально-психологическое. И культ нацизма никогда не пользовался большой популярностью у американских тинейджеров, спокойно прозябая в среде отдельных маргиналов. Видимо, и тут сказалась любовь Кинга к художественно-психологическим экспериментам, к «искривлению зеркал», когда происходит вторжение необычного в обыденность и ответная реакция персонажей по-новому и интересно высвечивает многие привычные вещи. Ведь настоящий нацистский преступник, живущий по соседству под фальшивым именем, — это тот же монстр, Чужой, только ещё ужаснее, потому что он скрывается под частью привычной и понятной реальности. И если реакция обычных взрослых людей на разоблачение этого Чужого вполне предсказуема и неинтересна, то с реакцией несформировавшейся тринадцатилетней личности дело может обстоять совсем по-другому и куда занимательнее. Но вот тут-то Кинг и уготовил себе ловушку. Увлёкшись сведением необычного и незрелого, он создал весьма неправдоподобный образ мальчика, который самым заправским способом, по-взрослому шантажирует скрывающегося нациста. Писатель будто позабыл о том, что детская преступность — прежде всего именно детская, то есть свойственная неразвитому уму и характеру. У тринадцатилетнего паренька не достанет ни силы и твёрдости духа, ни простого умения, чтобы собрать полновесные доказательства на соседа-преступника, а потом ещё много месяцев шантажировать матёрого вояку, бывшего начальника концентрационного лагеря. Точно так же не верится и в то, что опытный эсэсовец будет терпеть издевательства мальчишки, не будучи способен что-либо предпринять. Это, извините, как-то уж слишком сказочно. И сказочность эта перекочевала в экранизацию повести, сделанную режиссёром Брайаном Сингером в 1998 году. Здесь она стала ещё более наглядной: способный ученик и выдающийся шантажист в исполнении Брэда Рэнфро являет нам яростно-пламенеющий взгляд глубоких карих глаз вкупе с чувственно-припухлым почти девическим ртом и несформировавшимся подбородком. И, хотя характер в этом пареньке безусловно чувствуется, взгляд на собеседнике он фиксирует ничуть не дольше, чем его ровесники. Сценарист Брэндон Бойс увеличил его возраст до шестнадцати лет, но это не слишком помогло в создании образа начинающего монстра. Аналогично, дедушка эсэсовец в исполнении Иэна МакКеллена — самый обыкновенный пенсионер, в чём-то даже добродушный, и оттого дико смотрятся сцены, когда он ни с того ни с сего пытается посадить кота в горящую духовку или всаживает нож в спину случайной жертвы. Не говоря уже о том, что абсолютно недостоверным выглядит его подчинение мальчишке — особенно в эпизоде марширования в немецкой форме. Но главное не в этом. Совершенно непонятно, какой идеей руководствовался сценарист, переделывая финал повести Кинга. Если кинговский Тодд Боудэн в конце концов вполне логично выходит на большую дорогу тотального убийства и начинает сеять смерть, то сингеровский герой останавливается буквально ни на чём, застревая где-то между жестокостью, ложью и привычным образом жизни. Спрашивается: и зачем тогда было огород городить? В чём смысл сей престрашной истории? В том, что один получил по делам его, а другой так и остался гадёнышем? Мудрый конец, ничего не скажешь. Ни тебе открытого толкованиям финала, ни хэппи-энда, ни даже просто хоть какого-нибудь энда. Просто взяли и отрезали. Видимо, из сострадания к зрителю, дабы он смог-таки заснуть и не захлебнулся от слёз. Картина была неоднозначно встречена критикой и не окупилась в прокате, хотя и получила премию «Сатурн» в двух номинациях и взяла ещё несколько малоизвестных наград. И, хотя она и стала поворотной для режиссёрской судьбы Брайана Сингера, удачной её не назовёшь. Как и её литературный первоисточник, она не принесла ничего нового ни в трудном деле осмысления опыта нацизма, ни в понимании истоков подростковой жестокости. Рождённое фантазией плодовитого писателя столкновение двух преступников — старого и юного — предстало не более чем не лишённым интересности экспериментом. В отличие от экспериментов СС и малолетних убийц, этот эксперимент вполне безобиден.