Онлайн кино Весь этот джаз

I. Широкая ухмылка Мюзикла: Пожалуй, нет жанра задорнее, хулиганистее, веселее, чем его товарищество Мюзикл. Мюзикл всегда был в почёте, ибо он подразумевает собой неистовое, безумное, лиричное настроение души человека, который стремится в полёт собственных фантазий, переосмысливая таким образом те свои поступки и деяния, которые он совершает каждый божий день. Мюзикл есть бесконечное, всегда целенаправленное движение, начало которому задаёт совершение поступка, а концом его является то, что мы называем смертью. Мы танцуем, мы поём, мы делимся своими ощущениями  мы живём Каким бы ни был мюзикл, будь то лубочным («Лак для волос»), детским («Багси Мэлоун»), взрослым («Чикаго»), театрально-цирковым («Мулен Руж!»), загадочным («8 женщин»), он всегда один и тот же  живой, непосредственный и впечатляющий. Он ловко затрагивает самые потаённые струнки нашей души, и никуда не деться ни от танцев, ни от песен, ни от гротеска, которым так славны все мюзиклы. Мюзикл, как правило, лишён каких-то оригинальных и поучительных идей. Собственно, ему это и не нужно, он совсем другим берёт  искренностью. Кому из нас не хотелось в детстве запулить в другого человека тортом («Багси Мэлоун»), спеть песенку о том, как мы любим свой город («Лак для волос»), и рассказать о том, что сокрыто в нас самих («8 женщин»)? Мюзикл задаёт нехилый темп, шаг за шагом обращаясь в бурный танец, блистательным завершением которого становятся застывшие фигуры этих танцоров  ты словно понимаешь, что каждый танец подобен твоим бушующим мыслям, что только ты управляешь этим танцем, и что однажды, рано или поздно, ты готов будешь станцевать последний раз в своей жизни Мюзикл  это своеобразная притча о борьбе Жизни и Смерти, которая правдива в своей истине, ибо Смерть всегда побеждает. Но Смерть побеждает лишь однажды, а Жизнь победу одерживает каждый день. В этом истина. Мы не должны быть сухими мумиями, мы должны жить так, как нам хочется, должны любить, дружить, созидать, улыбаться, смеяться, и чем больше жизни будет в нас самих, тем лучше будет в мире. Именно поэтому мюзикл  самый жизнерадостный жанр на свете, ему есть что противопоставить мировому негативу, он может вытряхнуть из наших высушенных голов всю телевизионную, политическую, интернетовскую и прочую дребедень. В конце концов, давайте, друзья, жить! II. Здравствуй, дорогая Смерть! «Весь этот джаз» Боба Фосса  это на редкость удачный синтез драмы и пародии, который объединяет мюзикл, как главный жанр фильма. Здесь важнее постановочная часть фильма, чем какая-либо другая, поэтому без крепкой режиссуры, не сомневаюсь, проект бы вмиг развалился, превратился в пошлую и никому не нужную кашу. Боб Фосс оказался идеальным кандидатом в постановщики мюзикла с такой непростой задачей, в центре которой лежит смысл творчества и его творце. Творцом в фильме выступает некий Джо Гидеон, которому крупная студия заказала проект. Конечно же, Гидеон согласился участвовать в проекте, но, как это частенько бывает у гениальных людей, всё на свой манер переделал, нутром чуя, что нововведения сотворят из оригинала небывалый хит. Цейтнот, который так деловито напирает на больное сердце Гидеона, разумеется, ему тоже давненько знаком и нисколько не опасен, так как Джо  ушлый тип. Он прекрасно знает себе цену и цену каждому из тех, с кем занимается репетициями. Возможно, Джо  неважный отец, но ведь это дело поправимо, не так ли, приятель? Вот тут появляется симпатичная Смерть в виде девушки в белом одеянии, и ласковым голосом вещает: «Баста! Пора бы тебе, Джо, угомониться и познакомиться с архангелом Гавриилом, не правда ли?». На сиё весьма познавательное сообщение Джо начинает потихонечку, прикуривая между делом, давать в ответ Смерти «краткое» интервью, которое больше смахивает на исповедь грешника. При всём том, не отрицая того факта, что он  грешник, Джо Гидеон хитро пытается выставить себя невинным зайцем, которого на заклание тащит само Время. Время цокает языком Джо, а Джо предпочитает свалить всё на время. И эта интересная игра между Джо в замечательном исполнении Роя Шайдера и Смертью в лице очаровательной Джессики Лэнг достойна высших похвал, равно, как и часть мюзикла, которая больше выступает фоном мирной, но на деле непростой, беседы Джо и Смерти. Оба  торгуются, тем не менее, прекрасно понимают, кто кого на обе лопатки уложит. Драма  в незаконченности, незавершённости творения великого создателя. Драма  в оторванности гения от окружающего мира. Как бы ни прищуривался Джо Гидеон, истина всегда ускользнёт от него, потому что истина не в цейтноте, не в нехватке времени сокрыта. Истина  застывшие фигуры, светом освещённые. Они могут напугать, но их необходимо увидеть, и фигурами этими окажутся твоя жена и дочь  самые близкие люди. Ты где-то там витаешь в облаках, сцену своей смерти выдумывая, а они  рядом, совсем рядом, но для тебя, Джо, уже так далеко Пародия  в том, что все смеются тогда, когда тебе больно. Ты не можешь смеяться вместе с ними, ты ломаешь карандаши, ты ломаешь свою жизнь, и, понимая это, ты высмеиваешь своих благодушных и глуповатых спонсоров, розовощёкого и балагурного пианиста, строгого и скучного врача. Так где же драма, а где пародия? А их нет  мюзикл, по-прежнему ухмыляясь, смешал жанры, взболтал их, подобно коктейлю, и подал на подносе в бокале с долькой лимона, на бокал же нанизанной. Вот, будьте любезны, испейте чашу сию до конца, и будет вам весь этот джаз. Чёртов ликующий джаз.