Фильм онлайн Ханна и ее сестры

Знатоки утверждают, что ближе к концу семидесятых, аккурат между «Манхэттеном» и «Энни Холл», где-то в окрестности «Интерьеров», в нашего любимого Вуди Аллена «вселился Бергман», после чего первый подкрутил баланс доброй грусти и высокоинтеллектуального хихиканья, принялся нагнетать да обличать, отчаянно салютуя не только Бергману, но и знаменитым итальянцам и еще многим уважаемым людям. Кто уж там в кого вселился — простым смертным установить невозможно, а вот углядеть, что премудрый еврей внезапно принялся выдавать по фильму в год, может каждый пользователь Кинопоиска. Что это дает? Определенно, проще в такой ситуации делать умный вид для изречений навроде «О, узнаю старину Вуди!», например, в нашем случае имеем хорошо знакомую круговерть из липовых эстетов, меланхолия пляшет под руку с ангедонией, а забавный очкарик все так же шутит обо всем на свете, козыряя умными словечками, но оставаясь самоироничным пессимистом. С другой же стороны, нетривиальным делом становится обозначение контекста, ведь порою чудится, будто алленовские картины того периода — один неразличимый поток сентиментальной болтовни на фоне многоликого Нью-Йорка. Нет, синопсиса не будет, расходимся. Будет лишь констатация простого факта: персонажи фильма нахальной авторской дихотомией разделены на трех сестер вместе с примкнувшим к ним Майклом Кейном (удивляться тут нечему, характер вышел чисто женский) и собственно героя Аллена — Микки. Сестры, надо сказать, ничем особенным не занимаются, они, как и все мы, жить торопятся и чувствовать спешат. Между походами в оперу и открытием поварских агентств они сражаются с наркозависимостью, промышляют легким адюльтером и ищут смысл жизни — так что, никто не спорит, проблем у девушек достаточно, хватило бы и на толстый номер Cosmopolitan. Начитанный зритель сразу бросится искать литературные отсылки, правда разобраться, кто же тут первичен: Чехов, Толстой или Сальвадор Дали — будет весьма непросто, да и, наверное, ни к чему. А на выходе получается что-то среднее между «No woman, no cry» и «Я не такая, я жду трамвая», а ответить на все это хочется чем-то средним между «Ох, бедняжки!» и «Зажрались, блин!». Далее чуть интереснее. Вопрос, где заканчивается Микки и начинается Вуди можно возвести в ранг риторических, да и не исключено, что они полностью тождественны. Пересказать в двух словах фрейдизм и ницшеанство, попытаться применить к насущным проблемам, после чего включить иронию — вот вам Микки, вот вам Аллен, вот вам чистокровный постмодерн. Причем постмодерн, как это часто бывает, от безысходности, герой и рад бы избавиться от богомерзкой эклектики, рад бы поверить во что-то одно или даже придумать новое, да все никак не выходит, а философия упорно не хочет укладываться в плоскость прикладных наук. В общем, Толстой — читал, Чехов — знаю, Достоевский — наизусть готов цитировать, но жить-то, жить-то как? Резвый калейдоскоп экзистенциальных теорий ожидаемо провоцирует горе от ума, а потенциальный рак русской классикой (surprise!) не вылечишь. И приходится запутавшемуся человеку бегать от кришнаитов к иудеям, подсчитывая личную выгоду от каждой религии, что, вероятно, и есть лучший момент всего произведения. Скромное обаяние утонченных нью-йоркцев, блеск и нищета среднего класса, богатые тоже плачут. Да-да, расскажите про все это Бунюэлю, коли давно не слышали громкого испанского смеха. Впрочем, если девушек здесь еще хоть немного жалко, пусть и просто потому, что они девушки, то внимать типовым рассказам о кризисе среднего возраста — право слово, чересчур. Подумать только, он любит слушать Баха и не любит жену! Нет, сделано все вполне и весьма: немного социальной сатиры, немного еврейского юмора, за кадром негромко звучат клавишные пополам с треньканьем скрипки, а очередной город контрастов оживает серыми тонами. Однако приходится здесь уже без всякой иронии, но со всей ответственностью, заявить: Нью-Йорк таким слезам не верит. Давайте еще раз вспомним «Энни Холл» или «Манхэттен» — тоже ведь довольно идиотские в глобальном историческом смысле истории, но есть в них индивидуальность, есть акцент, а потому господин Аллен может сколько угодно жаловаться на свою не то чтобы особенную жизнь, и мы снова и снова будем грустно усмехаться. Но в «Ханне» сюжетные линии переплетены столь плотно, что не у всякого зрителя хватит душевной широты для сопереживания сразу пяти героям, особенно, если некоторые того совершенно не заслуживают. Увы, даже гениев иногда приходится критиковать. Но, в конце концов, у всего должен иметься предел, иначе завтра кому-то будет не хватать пару центов на хот-дог, и Вуди Аллен снимет безукоризненное по форме кино о том, как тесто и сосиска заставили высококультурного бездельника пройти все круги ада. А в Африке, между прочим, дети голодают.