Заводной апельсин смотреть онлайн бесплатно

Итак, дамы и господа…леди и джентльмены… Приглашаю всех вас на самый безумный танец — твист… Давайте потанцуем и немножко попьем чаю… I was a wayward child… I did not love my home… I did not love my parents… I did not love my world… Можете понимать это как приглашение на самое безумное чаепитие в вашей жизни, мы будем пить чай и вместе с ним отбивать ритмы твиста и кружиться под температуру и влажность сахарного сиропа и свернувшегося молока из за лимонной кислоты плода семейства цитрусовых. Поднимая молокаин в крови для нашего безумного танца, и дворецким, который сделает для нас этот гремучий чай будет Стэнли Кубрик… Кубрик всегда считался самым непредсказуемым чаемэном в истории кино. Все его творения отличались ярким насыщенным вкусом и притягательным букетом ароматов — он в них добавлял немного алкоголя и несколько граммов наркотика… Все его фильмы выходят за грани существующего кольца закона. Он легко разрушает полиэтиленовую завесу шаблонов и табу, прожигая в ней дыру своей пылкостью — границы, которые ни один режиссер не осмеливался никогда нарушать. «Пожалуйста, не выключай меня», — умоляет убийца компьютер HAL 9000 в «Космической Одиссее 2001 года», когда единственный оставшихся в живых пилот корабля, летящего к Юпитеру, одну за другой уничтожает ячейки его памяти, и которое кончает свою жизнь, распевая детскую песенку. Кубрик, единственный из американских режиссеров, знал, что переход через границы табу способен вызвать и дикое веселье, и дикий ужас. Всякий кто в детстве смеялся над черным, сортирным юмором поймет это. А может быть, только Кубрик оказался достаточно умным или смелым, чтобы заглянуть на эту приграничную полосу больше одного раза «Заводной апельсин» Кубрика вначале взрывоопасно весел, но в то же время жесток… мы обжигаем рот горячим кипятком. Некоторые кадры неумолимо крупны и гротескно карикатурны и симметричны (!!!). Некоторые сцены разрезают глаза на тысячи кусочков остро отточенным и смелым, голым натурализмом. Для еще консервативных 70х годов это был вызов. Кубрик показывает нам сатиристическое представление будущего: бар «Молоко», где естественно пьют молоко и всякие кисломолочные продукты для утоления жажды в молокоине. Весьма забавно смотреть, как четверо зазнавшихся в своей крутизне парней с меланхоличным видом пьют молоко. Молоко… что может быть смешнее? Даже само слово МоЛоКо смешное. Молоко — одно из лучших ингредиентов для нашего самого безумного чая. Фильм с первых секунд начинает шокировать: столы в виде голых манекенов со цветными волосами в интимных местах, квартет с ярко выраженными фаллическими ремнями-символами…Ох, уж этот фаллический символ…оно всюду — в картинке, в Иисусе, в произведениях искусства, в подтаявшем мороженом — первая часть фильма состоит из бесконечных фаллических символов и секса. Итак апельсин уже заведен, механизм уже тикает и скоро взорвется своей оранжевой сатирой. В фильме много смешного, совсем асексуальные старухи в одежде, как у вавилонских блудниц — писк моды будущего для пожилых шалунь. Итак давайте покружимся еще раз в свете прожектора оранжевой сатиры, все внимание на нас. Но фильм медленно вальсирует из этого ярко освещенного зала социальной сатиры в гораздо более темное помещение. Мы чувствуем, как сжимается кольцо вокруг Алекса, в тюрьме, оно слабо, но уверенно наделось на его шею. И вот в больнице счетчик оранжевой бомбы настиг своей апогеи и кульминации; и взорвалась, орошая все пространство в желтый свет физиологической жидкости социального ужаса и сатиры. Кадры настолько отталкивающе противны: безумные голубые глаза, пристально изучающие сцены и акты насилия, и принимающие все эти святотатства лишь Голливудскими фильмами. И вот второй ингредиент для нашего чая готов! — это апельсиновый сок, он для того, чтобы свернулось смешное молоко и чтобы вместо него появился внезапный, экспрессивный, острый социальный ужас свежевыжатого апельсинового сока. И финишная часть фильма: Наш герой Алекс вышел из больницы, он стал уже неспособным ни на что человеком. Секс для него — табу, ударить кого то для него -табу даже музыка для него — табу: все, что ему нравилось превратилось в одну сплошную блевотину. Он стал никчемной асоциальной личностью, которому не присуще насилие. Даже бомжи могут избить его и унизить, родители отказались от него, сделав предпочтение парню в женской, красной кофточке, но нам совсем не жалко Алекса, ну, может капельку… Третий ингредиент ложка сентиментального сахарка… Но вот в конце наступает преображение и нас с головы до ног ошпаривают кипятком. И когда это произошло общество с распростертыми объятиями приняло его в свою определенную социальную нишу и тем самым аккуратно замкнув круг и вернувшись в начальную точку. И финальные, явно для того, чтобы шокировать публику кадры тому пример: Я излечился! И очаровательная «солнце и прибой» улыбка на лице Малькольма, и парень с девушкой совокупляются под пристальным взором «ученого изучающего инфузорию туфельку под микроскопом» толпы пуритан… Мораль фильма такова, что если нет насилия, значит, нет и социального общества…. Последний, самый важный, но в то же время простой как воздухингредиент готов! Это банальный, обычный кипяток необычности и неожиданности. И вот наш чай готов… Обжигающе горячий, молочно смешной, апельсиново задорный и сахарно, притворно сладкий… Пейте на здоровье! 9 из 10