Кинофильм Прошлой ночью в Нью-Йорке Last Night 2009 онлайн без регистрации

Есть особенные фильмы, которые я называю «интимными». Они напоминают полуночные радиопередачи для «одиноких сердец», куда звонят люди либо потерявшие, либо не нашедшие свою любовь. Счастливые люди не слушают этот эфир, а случайно наткнувшись на него, спешат найти другую радиостанцию. Но иногда, в машине, по дороге из одного города в другой, кто-то повременит секунду и прислушается к очень личному рассказу человека, доверяющего огромной вселенной свои тайны. Очень дорогой для меня фильм такого рода — «Трудности перевода», ночной, неторопливый, очень интимный фильм, который стоит смотреть непременно в одиночестве и лучше ночью. Ведь ночь — такое странное, магическое время суток, когда вещи кажутся нам не такими, как при свете дня…Я различаю измену и неверность. Измена касается тела, неверность — души (Кристина Кофта) Измена, неверность, предательство… чем старше мы становимся, тем сложнее нам определить границы, за которыми неверность становится неприкрытой, и обязывает нас реагировать бескомпромиссно. Как говорила героиня Мишель Пфайффер своему мужу в «Истории о нас», «один лишь разговор с другой женщиной о чем-то личном — это уже неверность», но где заканчивается детский максимализм и наступает оправданная ярость обманутого супруга? Неужели только после секса? Героиня Киры Найтли реагирует резко на простое общение своего мужа Майкла с соблазнительной коллегой по работе. Оправдана ли ее вспышка гнева, когда в ее основе лишь подозрения девушки? Она честна и говорит все напрямик, хотя многие на ее месте вначале провели бы тайное расследование — журнал вызовов на телефоне, электронная почта, ежедневник…Майкл признает привлекательность Лоры, но, поклявшись в верности, сводит сору на «нет», проявляет заботу о жене, успокаивает, утешает. Что это — искренее чувство или стремленье усыпить оправданные подозрения? А может — заочное чувство вины за предстоящую измену, на которую он в душе уже решился? Легче всего простить свою собственную измену (Кристина Кофта) На следующий день Джоанна встречает своего старого друга, Алекса, и соглашается поужинать с ним. Между ними — незавершенный роман, начатый много лет назад, он — ее гештальт-эффект, предмет юношеской влюбленности, с годами не теряющий силы. Я ни на секунду не поверю, что на ужин с ним Джоанну толкнула обида на Майкла, и встреча эта была своего рода местью попавшему под подозрение супругу. Ничего похожего! Безусловно, она воспользовалась его отсутствием, но будь Майкл дома, ушла бы все равно, лишь под другим предлогом. Ушла бы с относительно чистой совестью, ведь с самого начала, выбирая платье, делая прическу, пользуясь духами, знала о границах, которые не перейдет, (ее граница — это секс), но посидеть рядом, посмотреть в глаза, пообщаться с тем, кто дорог — это целое волнующее приключение, которое она может себе позволить. Разве это измена? Многие мужчины, узнав о подобном поведении своей женщины, нашли бы это изменой. А другие женщины разве осудили бы? Такова женская психология — «неверность души» — не измена, если не влечет за собою последствий в виде разрушения существующих отношений. Джоанна их разрушать не собиралась. Майкл в это время, в похожем баре, только в Филадельфии, пил в обществе Лоры. Свободной, неосуждающей Лоры, для которой такие ночные рандеву, похоже, в порядке вещей. Он не любил ее, но питал интерес, который та искусно подогревала, приглашая сначала в бар, потом в бассейн… Она давала ему понять, что не надеется на развитие отношений, и готова довольствоваться скромной ролью подруги на одну ночь. Без обид, без обвинений, без недовольств и чувства использованности, которое потом всегда и неизбежно настигает женщин, идущих на этот шаг казалось бы осознанно… Отсюда ее молчание утром, ее подавленность, желание уйти. Для Майкла эта ночь — дань физическому влечению (хотя поступок его несколько странен и скор, учитывая, что ссора с Джоаной произошла лишь несколько часов назад), в его душе по-прежнему чистый и светлый образ жены. Он бросает работу и скорей бежит к ней, чтобы обнять — его мучает совесть, но недостаточно, чтоб воздержаться от подобного снова. Видит ее туфли и понимает, что, возможно, не так уж сильно виноват…Подозревать женщин в неверности нас заставляют не их измены, а наши собственные (Станислав Вапняк) Почему образ Джоаны прописан так тщательно, а образ Майкла — так скудно? Потому что ее вид измены — куда сложнее, чем простая похоть, не нуждающаяся в комментариях и полутонах. Ее измена — духовная, в чем девушка много раз признается: «я думаю о тебе по ночам, когда лежу без сна, и после каждой ссоры с мужем, я думаю о тебе, я люблю тебя», но так ли страшны ее слова, при том, что физически изменить мужу она считает преступлением против брака и собственной совести, не говоря уже о разводе и переезде в Париж? Последнего ей, кстати, никто не предлагает, и потому узнать ее подлинную реакцию невозможно. Но она говорит «нет», она помнит о Майкле и отправляется домой. Чья измена существенней? Однако именно взаимная измена, каковой бы она ни была, вопреки всякой логике, отныне лишь укрепит их отношения, поскольку рьяно высказывать подозрения и осуждать имеет право лишь тот, что чист и безгрешен. Вы говорите о том, что этот фильм о ночи, изменившей все? Я говорю, что он — о ночи, не изменившей ничего, ведь секреты так и остались секретами. Но стоит Джоане разоблачить Майкла, она уйдет от него без промедления, воспользовавшись его неверностью, как желанным предлогом для продолжения романа с Алексом. А пока — семья, любовь. Все тайны под покровом ночи. Суть фильма в том, что душевная измена — прерогатива женщины, в то время как физическая — мужчины. Обе они, сохраненные в тайне, даже при том, что не ведут к фактическому распаду брака, нежелательны, так как пятнают любовь. Мне, как и любой женщине, наиболее отвратительной кажется физическая измена, в то время как душевной я даю некую скидку. Мне понравился фильм, но я его не полюбила. И дело не в нечистоплотности выбранной темы, измены, ведь душевную измену мы наблюдали также ночью в баре, в токийском отеле, в «Трудностях перевода», но там отношения Йоханссон и Мюрея меня по-настоящему тронули своей чистотой и пронзительностью, а тут этого особого, оправдывающего чувства я, увы, не обнаружила ни у кого. Однако Найтли грациозна и мила, особенно когда не улыбается, а ночной Нью-Йорк соблазняет сам по себе.