Кино Музыкальная шкатулка Music Box онлайн

Когда на старого беглеца направили меч незрячего правосудия, он счёл за лучшее закрыться щитом из дочери, которая, набрав адвокатский вес, удачно разводила обвиняющих и обвинённых. Дочь не выдаст  прокурор не съест  в этом и расчёт, и конфликт интересов. Справедливость, а в противовес ей,- кровная связь. Из короткого пролога процесс заводят в судебное стойло, развязывая нудную канитель свидетельских показаний, из которых выуживает правду въедливый прокурор с робкими замашками карьерного бюрократа, отбрасывающими тень недоверия на его настойчивые приставания к усталому и заметно испуганному старику, притихшему на лавке подсудимых. В коротких перерывах проскакивают семейные вечеринки, встречи с друзьями и близкой роднёй, заигрывание с внуком, твёрдость крепкого духа и домашняя суета  небольшие штрихи к портрету тёмной личности: чуткого отца и требовательного деда, жертвы коммунистической системы и созидателя свободной демократии, такого же фальшивого, как и вся его натянутая речь. Продолжаясь, слушания превращаются в безликий стенографический отчёт, протокол допросов, на которых свидетели находят вину, а адвокат пытается отмазать родственника, разыгрывая перед всеми очередную партию игры в веришь  не веришь, а, сели не веришь, то убедись сам. Протокольный стиль отбивает всякий интерес к происходящему, утомляя занудством процедурных тычков и взаимных наездов, оставляя равнодушно наблюдать за бесполезной борьбой, потому, что весь этот судебный зуд  лишь начало чесотки, которая заставит дочку расчесать старый отцовский рубец. Слова могли быть ярче и требовательней, если бы признания свидетелей ожили в потоке видео, а не осыпались медленно словесной листвой, которую сгребает беззаветно преданная отцу героиня Джессики Ланг, сделавшей всё возможное, чтобы быть на уровне, для себя, пожалуй, запредельном, но не то, чтобы, как говориться, «не отвести глаз». Да и Армин Мюллер-Шталь не делает секрета из двойного дна своей роли, оставляя снаружи не заправленные узелки старинных встреч и связей, по которым вычисляется плохо скрываемый секретный код. Вялое судебное стояние сменяет столь же сухая дотошность частных бесед, которые, даже разоблачением, ничуть не добавляют действию огня, оставляя его в спокойном русле публицистической молвы, в меру обличительной, но вовсе неяркой, с психологическим конфликтом, но мало выразительной сюжетной канвой, говорящей о важном, но почему-то без боли, которая, по-видимому, запуталась в словах.