Смотреть фильм Калигула Caligola

Калигула, четвертый Цезарь Римской империи, находился во главе государства всего четыре года (37-41 гг н. э.), однако их хватило, чтобы остаться в истории одним из самых коварных и порочных правителей. Наслаждаясь прелестями абсолютной власти, он казнил родственников и советников, устраивал садистские расправы, спал со своей сестрой Друзиллой и любимой лошадью, организовывал массовые оргии, принуждая жен сенаторов работать шлюхами в борделе, насиловал молодожёнов на их собственной свадьбе и, в конце концов, провозгласил себя Богом. Однако всё равно стал жертвой кровавой расправы. Всё это следует из фильма, который вошёл в историю кино как один из самых скандальных проектов. Сначала из него ретировался сценарист Гор Видал, потом у порномагната Боба Гуччоне возник конфликт с Тинто Брассом, которого он сам выбрал в качестве постановщика, но в итоге всё же отстранил от работы (хотя Брасс утверждает, что ушёл сам после того, как ему не дали сделать окончательный монтаж). Игнорируя эти потери, харизматичный босс Penthouse, которому море было по колено, сам занялся доводкой проекта до ума. Главное, что сделал, снял пару особо горячих сцен со своими девочками, которые старались, как могли, ведь ставки были как никогда высоки. Для поддержания реноме «большого искусства», создатели заручились поддержкой главного феллиниевского художника Данило Донати, только что отработавшего на «Казанове», и музыкой Хачатуряна & Прокофьева. Кроме того, в проект были ангажированы звёзды британского кино и Королевского театра. К чести английских актёров (или, наоборот, их бесчестию), они ничуть не стушевались в плотном окружении лиц, у которых главными являлись не лица, а то, что находится между ног. Макдауэлл от имени Калигулы более чем убедительно оправдывает невиданный сексуальный разгул, расхаживая среди ни на шутку увлёкшихся статистов. Больше того, буквально поражает своей отвагой: ни в чём не желая уступать профи из порнобизнеса. Облизывая с головы до пят сексапильную Терезу Энн Савой или танцуя обнажённым в центре массовки, он по полной программе, как заправский порнографист, отрабатывает свой гонорар. И это в то время, когда другие звёзды предпочитали сразу умереть, или же так ни разу и не обнажиться. Однако, как только в Америке начались судебные тяжбы вокруг картины, английские звёзды поспешили откреститься от «этой разнузданной порнухи». И если Джона Гилгуда ещё можно понять: его герой умер первым и сцены с его участием были не шибко эротичны, то всё, что касается Питера О’Тула и Макдауэлла, выглядит как-то предательски нехорошо. Тем более что оба регулярно фигурировали среди голой тусовки, и говорить задним числом, что, дескать, не знали мы о том, что за кино снималось,  как-то совсем неприлично. Но именно эта попытка звёзд отмежеваться от опального фильма очень хорошо объясняет, какого рода подставы опасался Дональд Сазерленд, когда снимался у Феллини в «Казанове». Всё же судебные тяжбы закончились тем, что в протоколе заседания суда был зафиксирован достигнутый консенсус. Из заключения следовало, что «данный фильм не возбуждает, а, наоборот, подавляет сексуальность». Позитивный вердикт звучал как-то уж совсем уничижительно. Однако после него «Калигулу» оставили в покое, и ушлый Гуччоне добавил в картину ещё кое-что, предусмотрительно припрятанное под сукно. Приступая к постановке, Брасс, похоже, находился под впечатлением «Сало» Пазолини, во всяком случае, наверняка держал его в уме. Но если у Пазолини малоизвестным и преимущественно молодым статистам приходилось всё время преодолевать собственное стеснение, послушно выполняя задачи режиссёра, то у Брасса энд Гуччоне всё было отдано на откуп профессионалам своего дела, уже набившим руки в порнокино. А именно  отборным девицам без комплексов, чьи достоинства теперь уже, наверно, обсуждают их внуки, + отборным самцам-производителям, лиц которых в момент их эрогенного триумфа зритель так и не увидит. Да и зачем? Нарушив по настоянию продюсера все допустимые пропорции, Брасс, тем не менее, превзошёл сам себя, во всяком случае, не преминул воспользоваться шансом возродить жанр пеплума и переплюнуть тех, кто за полтора десятка лет до него ваял в Голливуде монументальных Клеопатр и тот совершенно невыносимый сегодня псевдоисторический кич. В конечном счёте, то, что Брассу навязал Гуччоне, стало для него пожизненным ориентиром, на который он и по сей день продолжает ровнять попки своих «старлеток». (Брасс: «Попка  лучшее место женского тела и женской души. Лицо может быть глупое, умное или кислое, а попка может быть либо грустной, либо весёлой  иного не дано»). Защищая «Калигулу», он говорил, что «жестокость лучше всего передаётся через чувственность, и чем выше степень чувственности, тем масштабнее жестокость. Чем сильнее чувственность, тем больше жестокости». Вооружившись этими вполне интеллектуальными тезисами, он с присущим ему гинекологическим простодушием и урологической прямотой пошёл в наступление против самовластия и насилия, чтобы с помощью трепетных оргазмов показать, как безраздельная власть способна унижать и сексуально эксплуатировать. Падкость диктатора-самодура на удовольствия как раз и призваны были отразить его содомитские развлечения. Во всяком случае, процесс вырождения власти показан здесь в обескураживающих подробностях. Хотя съёмки были завершены в декабре 1976-го, на экраны этот псевдоисторический байопик, больше напоминающий порноблокбастер, вышел только в августе 1979-го, и то поначалу лишь в либеральной Италии. В США потребовались ещё шесть месяцев, чтобы получить соответствующее разрешение. А в России премьера в кинотеатрах состоялась только (страшно сказать!) 20 апреля 1993-го.