Самый пьяный округ в мире смотреть онлайн

Пока Европа наслаждалась кровопролитными революциями и многочисленными переворотами, по другую сторону океана, по славной земле американской разрушительным шагом ступал новый Царь, Царь злой и жестокий, что отнял у крестьян радость утреннего похмелья, придумав для своего народа изуверскую пытку  «сухой закон». Страна терпела бедствие. И тогда на свет появились гангстеры и спасли людей. Разодетые в стильные костюмы, томпсоны и шляпы, они, за символическую плату, вернули счастье и веселье на улицы больших городов. Не всем пришлись по душе новомодные робингуды и началась война, кровопролитная и долгая. Но были уголки на картах местности, до которых не добралась потная волосатая рука правосудия. Именно в том захолустье происходила история, что легла в основу фильма. И жили в том захолустье три дружных брата: двое умных, третий  ЛеБаф, варили они напитки хмельные публике на потеху  кошельку на радость, и горя не знали. Лишь лёгкий адреналин полуночных пьяных драк едва щекотал сознания, да Гарри Олдман, что изредка отстреливал залётных, нарушал спокойный и размеренный ритм жизни, которым более остальных наслаждался Форрест Бондурант  средний из трёх братьев, духовный лидер, едва ли не главное украшение фильма, а в миру просто  Том Харди. Но идиллия не могла продолжаться дольше отведенного срока, который кастрированным тенорком отмерил злодеистый Гай Пирс, что приехал из больших городов дабы на деревенских просторах в принудительном порядке сеять демократию и справедливость. История семьи Бондурантов в своей основе предельно проста: первые нападают, вторые  неожиданно для первых, дают отпор. И пылиться бы этой истории на полках объявленных проектов ещё десяток десятилетий, если бы не одна мелочь, которая отчасти даже удивительный перфоманс Харди затмевает. А именно  место действия и его атмосфера. Годы сухих законов волей пропаганды уже достаточно прочно сформировались в потребительских сознаниях с брутальными огнестрелами и изящными костюмами, как и сам временной отрезок, волей всё той же пропаганды, ассоциируется исключительно с врагами общества, оставляя за бортом весь остальной мир, который тоже был богат на события, но был по эту сторону океана. Но кто платит, тот и заказывает музыку, а потому в массовом кинематографе для массового зрителя курс истории строго ограничен гангстерским очарованием. И в свете десятилетиями сложившейся тенденции  «Самый пьяный округ в мире» смотрится едва ли не полноценным идейным прорывом. Теперь вместо ненадежного, но солидно смотрящегося автомата томпсона вполне сойдёт и револьвер, а стальной кастет приходит на смену жеманным разговорам и предложениям дружбы, от которых не принято отказываться. Захолустья живут по законам прерий, и звонкая монета не настолько убедительна, как звон кастета, врезающегося в кость неугодного. Но, к сожалению, прорыв идейный оказался прорывом лишь на уровне идеи, на выходе подарив фильм крайне неровный, а местами так и вовсе неубедительный. И тут стоит отметить, что все беды «Самого пьяного округа» своим существованием обязаны глобальным бедам всего кинематографа, когда девчачьи истории о вампирах востребованы в разы больше, нежели истории о предприимчивой деревенщине. А потому неизбежными оказались продюсерские ножницы, урезавшие хронометраж до нелепых 2 часов, что для гангстерской саги смешно настолько, что действительно грустно. За кадром осталась как эволюция персонажа ЛеБафа, так и история Форреста, который в фильме остался лишь за Джокера, стягивающего на себя всё внимание благодаря харизме актёра, но не имеющего под ногами внятного сценария. Вот и получается, что актёры вроде как и стараются, местами так и вовсе феерят, но никак не смотрятся гармонично в разрезе сюжета, потому что оного как такового просто нет, есть лишь обрывистые мотивации, да главзлодей в исполнении Гая Пирса с первоклассной истерикой, когда тот здорово передал привет Патрику Бейтману, после того, как злодеистому хлопцу ногой повредили лицо и уличили в альтернативной ориентированности. Пуще того, правды и скандала ради, сам ЛеБаф в фильме, вероятно, оказался лишь затем, чтобы своей смазливой внешностью побыть крючком, дабы расширить целевую аудиторию для проекта оригинального, но заведомо не самого востребованного. И устоявшаяся круговая порука строго настрого запрещает малейшие эксперименты, дабы зрителя в залах был больше, когда сам зритель куда более охотно идёт именно туда, где экспериментов не оказалось, где есть типичный набор шуток юмора и мелодрамы, где герои, если не знакомы с пелёнок, то по крайней мере предельно типичны, чтобы жевать поп-корн было удобнее. И единственное, что остаётся сейчас, так это воображать, каким бы хорошим мог оказаться фильм, окажись он лет на дцать раньше, когда спрос диктовал предложение, а не наоборот. Славные были времена.