Смотреть Портрет в сумерках Портрет в сумерках онлайн без регистрации

Где-то в тридевятом царстве серых ростовских улиц, омраченном суетной жизнью жестяных горожан и уродливых ментов государстве жила-была девочка. Ну, не то чтобы девочка  вполне себе женщина, почти что молодая. И было у нее буквально все  муж, работа, любовник, квартира, отец-молодец,  однако же бесило все это ее жутко. Благоверный  та еще тряпка, измены  в комнатушке спального района, а работа изрядно нелепа. И вот однажды, после выполнения очередного антисупружеского долга, сломанный каблук и украденная сумка загнали героиню в не по-житейски суровый тупик  машину с мигалкой, обитель трех персонажей, классифицируемых как правоохранительные органы. Хорошие когда-то и где-то, но не здесь и не сейчас Миры Ангелины Никоновой и Андрея Звягинцева (в качестве примера для подражания современным отечественным авторам) очень похожи. Тот же искрящий реализм, тот же полушепот большинства диалогов, то же одиночество, в голове и в жизни, и то же море дилемм. Основное различие не в предмете творчества, но в степени его аутентичности. Если у Звягинцева бьют морду и бьют до крови, то у Никоновой изнасилование  рядовая вещь. И сперма, текущая по босым ногам женщины  тоже. Вся мрачность истории, рассказанной автором, в ее простоте. Не надо выдумывать  достаточно просто не закрывать глаза и не запираться дома после шести часов вечера. В «Портрете» нет ровным счетом ничего уникального. Пресловутый, надо сказать, сюжет, полулюбительская, но оттого только выигрывающая в плане правдивости, съемка и, наконец, персонажи, написанные не по студийным заказам, а будто срисованные с «подъездных ребят» и их проекций на взрослую жизнь. Да, всю мерзость героев режиссер обуславливает «плохим детством», но, учитывая сдержанную самостоятельность представителей современного российского общества, такие оговорки как будто не позволительны. Поражает же другое  то, как искусно Никонова уравновешивает чаши весов, продолжая несомненно счастливую и по-пролетарски знакомую историю любви людей полярных взглядов на мир надеждой на конец обочины. Стокгольмский синдром и вереница безбожно-безнравственных соитий  иногда и так начинаются красивейшие из амурных похождений. Первый настоящий мужчина светом в конце туннеля манит, пугая, а переход к первобытному укладу жизни, где жена едва ли годна на что-то, кроме приготовления пищи, представляется не крахом прошлой идиллии, но чем-то действительно осязаемым, реальным и честным. Круговорот судеб в природе не нарушен, Земля продолжает вращаться по своей оси, и лишь только то индивидуальное пространство героини, иллюзорность которого с некоторых пор рухнула башнями-близнецами, посмело кануть в лету. На карту поставлен стакан чая, очертивший границы существования новой личности, и в данном случае «рай в шалаше» не кажется чем-то абсурдным. Такова русская женщина и таков ее выбор. История обрывается, начаться все же успев. И хотя при полном отсутствии всяких итогов, остается одна лишь мораль, она того стоит. Life is good, ребята, life is good.