Смотреть кинофильм Тоска Вероники Фосс Die Sehnsucht der Veronika Voss 1982 бесплатно онлайн

а возможно ли спасение? Говорят, после смерти бывает. Так она вовсе не прочь. Только еще чуть-чуть, несколько дней или месяцев, допустим. Ведь хочется побродить по знакомым улицам, белым призраком с бумажной кожей простучать по каменной тверди брусчатки. Вдруг в этом звонком металлическом цоканье послышится слабое сдавленное эхо растаявшей славы. Когда-то уверенным скорым шагом она шла мимо озирающейся толпы зевак, из которой раздавался восторженный шепот. Когда-то город шумел, унося ее, великую актрису, звезду на черном бездонном небосводе, по плещущемуся морю аплодисментов. Но теперь все дальше, глуше, тише, будто не из этого пространства, не из ее жизни. Все постепенно умолкло, расплылось в дрожащем мареве лет. То ли воспоминания, то ли бесплотные ведения в обволакивающем дыме трепетных грез. Ах, этот морфий! Ах, это блаженство! Свет словно бледнеет, и в странной невесомой белизне парит легкое, шелковое, певучее наслажде-е-ение Вероника Фосс  печаль и отчаяние угасающей нимфы, разрывающаяся тоска и жестокая беспомощность. Ничего не вернуть. Как банально! Время холодным суховеем изранило душу, принесло осколки воспоминаний. Издевательски острыми, кривыми, изогнутыми гранями впились они в розовую и нежную душу, высветив на своей идеально отшлифованной гладкой поверхности картины, образы, мифы. Все утрачено. Необратимо. Сказочное сверкание бриллиантов, возносящее пламя софитов. Ее кто-то еще помнит? Да, странно. Хотя нет  это не поклонники, это черные духи минувшего, вырываются из заколоченной темницы сознания. Нет, они говорят неправду, этого не было. Ни фашистского ужаса, ни мерзких слухов о грязных связах с Геббельсом. Ее популярность, безоговорочное признание было даровано лишь талантом. А все те пигалицы и вертихвостки, пришедшие отплясывать на руинах ее величия  как же они ничтожны! Смешно. Да, что-то знакомое, где-то уже было, кто-то в сигаретном тумане сладким голосом нашептывал глупую пустую теорию. Тоже немец, ведете ли, сочинил. И называется с издевкой: бесконечное возвращение. Какой фарс! Якобы возможна (где? когда?) такая страшная фантазия, будто каждый момент времени, а в особенности самый болезненный с кошмарным отливом омерзения, способен переживаться нами вновь и вновь. Ну естественно  ересь. Надо, разумеется, идти вперед, навстречу ожидающим свершениям. Она не предполагала, даже не опасалась. Но слова того безумного немца вдруг стали воплощаться в ее собственной жизни. Теперь каждую ночь, в бреду, в угаре, судорогах и конвульсиях, с холодным потом, падая в черную пропасть сна и прозревая в остром ощущении реальности, она неустанно, ведомая бесами судьбы, оказывалась в давно ушедших мгновениях, и была вынуждена раз за разом пересматривать это тошнотное кино. Ничего не может быть страшнее напрасно закончившейся жизни. Стоя у деревянного пристанища тленного тела, пугает вовсе не душевная пустота, а бездонный, как глухой колодец, мрак и холод, в котором звенят вопли убиенных мечтаний и тоска невыносимо ноет о тщетности всего счастья, расхваленного миром. Вот она  у карая, и ни надежды, ни утешения, ни помощи. Кто-то протягивает ей руку, дает зонт, защищает от проклятой сырости жизни. Но она сама отказывается от второго шанса. Зачем? Чтобы продлить страдания? Пожалуй, не стоит. Она отдается во власть этих алчущих уродов со слащавыми мордами и скользкими тщедушными мыслями. Что им? Деньги, вазы, украшения? Берите, подавитесь! Но ей оставьте лишь забвение, вожделенное, нежное Живите, жируйте, радуйтесь, торгуйте наркотиками, губите людей. Будьте счастливы, черт с вами! А она умрет. И пускай жила беспутно, безрассудно, растрачивая и людей, и богатства, хитрила, обманывала, питала ложные надежды. Все уже выстрадано, отмыто болотом слез, очищено ночными рыданиями в гулкой одинокой комнате, где по стенам бродят лишь отсветы другого мира, и собственный голос звучит, как последний приговор.