Кино Воины света онлайн

Тема вампиров, ставшая популярной после выхода романа Брэма Стокера о Дракуле в 1897 году и усиленно эксплуатировавшаяся весь двадцатый век, в кино принесла самый обильный урожай. Здесь и классический «Носферату: Симфония ужаса» Фридриха Мурнау 1922 года, и основополагающий «Дракула» Universal Pictures 1931 года с Белой Лугоши, и многочисленные фильмы из серии Hammer Horror, и несчётное число других  занимательных или скучных, весёлых или мрачных, страшных и не очень  вплоть до таких хитов последнего двадцатилетия, как «Интервью с вампиром», «От заката до рассвета», «Блэйд», «Другой мир», «Сумерки». И поток сей, похоже, не иссякает. Отчего же к этой теме такой устойчивый интерес? Первоначально вампиры были мифологической, а затем фольклорной, нечистью  неуспокоенными мертвецами, которые, по народному поверью, могли вставать из гроба, передвигаться и пить кровь живых людей, превращая их таким образом в своё подобие. Вампирами обычно становились самоубийцы, преступники или злые колдуны, то есть вампир в народном сознании  не что иное, как воплощение духа зла, подчинившего себе душу неправильно жившего или умершего человека. И в этом смысле широкий разлив вампиризма в искусстве 20 и начала 21 века явно свидетельствует о роли зла в нашей жизни. Причём можно заметить положительно-гуманистическую трансформацию восприятия образа вампира: от чуждой человеку сверхъестественной злой силы в начале 20 века до могущественного, бессмертного, но тем не менее обыкновенного, несчастливого и страдающего человека в конце того же века («Интервью с вампиром», «Дневники вампира»). Пожалуй, вампир в сознании современного человека  это модернизированный вариант человека, продавшего душу дьяволу и потому не находящего покоя. Случается, что в таком человеке странным образом не погас свет добра, и он пытается бороться с поработившей его силой, но, как правило, неуспешно. Очень трудно бороться со злом, если ты сам ему причастен. Братья-близнецы Майкл и Питер Спириги, похоже, глубоко прочувствовали эволюцию образа вампира в кино. И решили поставить не ещё один из множества фильмов об ужасно-притягательных кровососах в человеческом обличье, а нечто необыкновенное, представляющее тему в совершенно новом разрезе. В написанном ими же сценарии ситуация противостояния людей и вампиров радикально переворачивается: теперь уже не одинокие вампиры рыщут среди несметного множества людей, а, наоборот, люди стали редкими птицами в странном обществе, сплошь состоящем из кровопийц. Что-то очень знакомое проступает в такой подаче, не правда ли? Узнавание продолжается по мере знакомства с вымышленными реалиями такого общества: катастрофическая нехватка человеческой крови, начинающийся массовый голод, деградация голодающих вампиров в совершенно уж омерзительных тварей, нападающих на всех без разбору и кусающих даже самих себя, попытки найти синтетическую замену бесценному кровяному ресурсу. Да, картина общества, в котором вампиры заняли место людей,  это уже само по себе стоящее зрелище! В сущности, братья Спириги легеду о скитающихся мертвецах-убийцах довели до логического конца и вместе с тем до абсурда. Но главное новшество братьев не в этом. Мрачной безысходности подавляющего большинства вампирических историй они противопоставили человеческую надежду, неожиданно рождающуюся там, где её по определению не могло быть: в избавлении от тьмы и хаоса, злобы и бессилия при помощи смертельно опасного, ослепляющего, причиняющего жгучую боль, но всё-таки жизнетворного солнечного света. В самом деле, кто сказал, что превращение человека в вампира необратимо? Приняв это, мы тем самым принимаем и неустранимость зла в человеческой природе, и покончить с этим злом можно только убив его носителя. Но любое убийство, в свою очередь, есть зло. Круг замкнулся. Есть ли из него выход? Должен быть, и братья Спириги символически нашли его. Человек подвержен злу потому, что он свободен. И если человек сущностно свободен, то он точно так же сущностно добр  пусть хотя бы и в потенции. Следовательно, человек не может пасть столь низко, чтобы у него не было шансов вернуться обратно. Предложенный Спиригами образ вампира, возвращающегося в человеческое состояние благодаря кратковременному солнечному ожогу,  превосходная иллюстрация этой тезы. За этот символический рецепт избавления человечества от проклятой заразы молодым режиссёрам можно простить многое. И дешёвые спецэффекты, когда вампиры взрываются наподобие воздушных шариков, а кровь производит впечатление не кетчупа даже, а клубничного варенья, от которого тебя уже тошнит. И скудную актёрскую игру, когда таким не самым последним актёрам, как Итан Хоук и Уиллем Дефо зачастую практически нечего делать на съёмочной площадке. И посредственную режиссуру, когда зрителю слишком часто кажется, что постановщики старательно подражают братьям (тогда ещё братьям) Вачовски, Лени Уайзману и некоторым другим кинодеятелям. За оригинальность и смелость можно простить даже трэш. Конечно, если его не слишком много.