Мальчик в полосатой пижаме The Boy in the Striped Pyjamas 2008 онлайн без регистрации

Единственная «вещь», мешающая мне забыть этот фильм, как неловкую глупость,  это игра маленького мальчика по имени Джек Скэнлон. Я долго не решалась посмотреть этот лубок на тему геноцида (не шаблонное сочетание темы и жанра). Мне мешало знание синопсиса. Заключенный концлагеря, который почти каждый день часами сидит на собственной «даче» у забора, любуясь лесом и играя в шашки с новым другом с той стороны. Восьмилетний сын коменданта лагеря, ничего не знающий про страну, в которой живет, и ее политику, никогда не слышавший про антисемитизм и про то, чем евреи виноваты перед Германией. И сюжет, выстроенный на идее невозможной встречи и дружбы этих невозможных героев. Фильм воспарил над реальностью еще выше, чем ожидалось. В нем обнаружился комендант лагеря смерти с добрым, глуповатым, длинноносым лицом Дэвида Тьюлиса  очень страшный эсэсовец, который даже на жену и подчиненных орет как-то неуклюже-застенчиво, словно борясь с желанием извиниться за нервный срыв, а диссиденствующую маму не сдает куда следует и даже не рвет гордо с ней отношения, а интеллигентно просит диссидентствовать потише  вдруг услышат плохие люди. Есть в фильме жена коменданта, порядочная и благородная женщина, очень долго не догадывающаяся, чем занимается на работе ее муж, и чем он вообще является. Обнаружив, что дочь, с опозданием на семь-восемь лет, увлеклась нацизмом (эка странный выбор для немецкой пионерки начала сороковых), женщина эта всерьез решает, что данный факт должен обеспокоить и огорчить ее мужа. Особенно любопытно в этой женщине то, что играет ее актриса с очень неглупым лицом (Вера Фармига), не похожая ни на зомбированную дурочку, озабоченную только мехами и шляпками, ни на фанатичку, упрямо твердящую себе сквозь поджатые губы, что «всё правильно», ни на покорную жертву потока истории, давно на все махнувшую рукой. Есть концлагерь  очень условный и почти не участвующий в жизни одного из своих узников  так, за спиной у Шмуля мелькает что-то. Есть, наконец, ребенок  замечательный Аса Баттерфилд, совершенно не виноватый в том, какая роль ему здесь досталась. По сюжету мальчик развит вполне нормально, никому и в голову не приходит считать его дурачком  нормально же для восьмилетнего пацана не знать, скажем, какую войну ведет его страна, или что разные нации не равны в правах в нацистской Германии. Вот Бруно и не знает  и бродит по жизни, как Алиса по Стране Чудес. В общем, перед нами сплошь (ну, почти сплошь) хорошие милые люди  живут себе рядом с фабрикой смерти и радуются. Есть, конечно, шероховатости  так ведь лучше враг хорошего. Но есть в этом фильме человек, понимающий историю, в которой снимается, лучше и глубже, чем все вместе взятые взрослые создатели этой побасенки в стиле «Библии для детей»  мальчик по имени Джек Скэнлон, играющий Шмуля. Его игра поражает и в одиночку оправдывает весь этот глупый слезовыжимательный фильм. Это игра на грани с гениальностью, потому что глаза этого современного благополучного ребенка  это глаза человека, глядевшего-таки в непридуманную бездну. В них есть жуткое сознание своей судьбы и глухая тоска обреченного. Шмуль  ребенок, и оставаясь ребенком, даже в лагере, он играет  в непонимание своей обреченности. Его разум, отказывающийся верить очевидности, и внутренняя ноющая боль, нашептывающая правду, не в ладах друг с другом. Он как бы не верит в то, что знает,  но его глаза знают. Это глаза человека, уже впустившего в себя что-то жуткое, сжившегося с этим жутким, научившегося с этим ужасом управляться и даже играть в «я тебя не вижу». Его глаза  это глаза восьмилетнего старичка, и его остриженная, всегда опущенная голова не случайно кажется седой  вся его крохотная фигурка словно припорошена пеплом. Он не кричит, не плачет, не возмущается и не пытается продумать план побега  ему, как и всем за той проволокой, некуда бежать. Что-то чудовищное, сковавшее его тело, сделавшее тихим его голос, вошло в него через кожу, вгрызлось в мозг, поступает к нему с каждым вдохом воздуха над лагерем. Этот воздух пропитан болью и ужасом, страданием и отчаянием, он пахнет смертью, и смертью дышит безжизненная земля, на которой сидит, сгорбившись, этот постаревший ребенок, играющий в «я тут ничего не понимаю». Только Бруно, защищенный своей инфантильной наивностью, может не почувствовать это жуткое, нависшее прямо над ним и его странным другом. И Бруно начинает поддерживать игру в «я ничего не вижу, не понимаю, не знаю». Они перебрасывают друг другу этот невидимый мяч, как настоящий. Ты не видишь?  и я не вижу. Это игра  давай играть вместе. И «игра» втягивает их обоих в себя, как воронка. И все же смотреть фильм стоит не ради его невозможного сюжета, но для того, чтобы заглянуть в глаза Джека Скэнлона  и заглянув, подумать, что ведь не было таких глаз ни у кого из актеров, скажем, прославленного «Списка Шиндлера», да и вообще, пожалуй, нигде. Кто-нибудь, пожалуй, вспомнит другого мальчишку  Алексея Кравченко в «Иди и смотри», но я не соглашусь: в преображении Флёры, на мой взгляд, очень многое было сделано цехом гримеров. А взгляд Джека Скэнлона стоит встретить,чтобы никогда потом этого взгляда из прошлого не забывать. Бог даст, у этого Джека будет большое актерское будущее. Если же не будет  в истории кино он по-любому останется. Уже остался. P.S. Справедливость требует добавить, что помимо Джека есть еще два человека, которые понимают, что играют и зачем находятся в кадре: Дэвид Хеймен (Павел) и Руперт Френд (лейтенант). P.P.S. Этот фильм не стоит показывать детям. Про войну и геноцид не поймут, а кадра с мордой в противогазе испугаются.