Онлайн кино Служебный роман смотреть бесплатно

В те дни, когда всей прогрессивной части отечественных киноманов не смешно, когда фигляр презренный пародией бесчестит Алигьери (то есть когда 95 квартал перепевает на свой лад нетленку Рязанова и Брагинского), услужливое воспоминание подсказывает мне, что у Пушкина профанации возмущали-то как раз творческого импотента Сальери, а вот Моцарт под настроение очень даже любил перепиликиванье своего заветного слепыми скрыпачами Однако, речь сейчас не о профанации, а о самом оригинале. Который  вне сомнений  прекрасен без извилин. В смысле, вложенном классиком  для наслаждения им никаких мозговых извилин не требуется, и это, вообще-то, лучший комплимент, который можно сделать произведению искусства. Но и для извилин пищи в «Служебном романе» тоже предостаточно. Души Анатолия Ефремовича Новосельцева и Людмилы Прокофьевны Калугиной впервые причащаются друг другу в стихотворении полузапрещенного Пастернака  он читает, она посвященно внимает, он узнает в ней под оболочкой мымры (советского ответственного работника) «свою»  как и он, гоняющуюся за самиздатом, как и он, переплачивающую по ползарплаты за изданный в Стокгольме томик. О, застоя чистые восторги!  О, цитаты из Пастернака, Мандельштама, Булгакова  масонский код тогдашних «избранных»! Ей-Богу, грешным делом посетуешь на то, что всех этих авторов так немилосердно разрешили  появившись в свободной продаже, они почему-то резко перестали интересовать 90 процентов своей бывшей целевой аудитории. Ибо не знаю, как там нащупывали родственное друг в друге наследники и преемники товарищей Новосельцева и Калугиной (не смотрела), но очень, очень сомневаюсь, что происходило это «под шорох снов и шелест новостей и истин», поскольку, боюсь, это пошло бы слишком вразрез с корпоративными этикой и эстетикой, некогда импортированными товарищем Самохваловым из Швейцарии, и удивительно пышно расцветшими на нашей почве. Да и как «застенчивый герой» Новосельцева  такой, какой он есть  впишется в наш нынешний универсум, отторгающий лузеров? Он весь  оттуда, из семидесятых, а по ассоциативной цепочке  из французского кино, всегда с высокомерной иронией относившегося к брутальным самцам, всегда любившего нежных и добрых недотеп  и не просто любившего (в конце концов, и в Америке существовал герой Чарли Чаплина), а сумевшего посмотреть на подобных персонажей под углом эротизма, несомненной мужской привлекательности. Ведь герой Андрея Мягкова в «Служебном романе» (и «Иронии судьбы», если уж на то пошло)  некрасивый, нелепый  какой-то внутренней, важнейшей мужественностью (особенно явной на фоне внутренней гнили героя красавца Басилашвили) очень хорошо умеет заставить трепетать женское естество своих партнерш (и зрительниц у экранов). В этих двух рязановских фильмах вообще много интеллигентной, целомудренной, но вполне здоровой (и естественной) эротики: многозначительных взглядов, случайных, но обжигающих прикосновений, удачных женских ног, которые совершенно необязательно прятать под макси Много и случайного сора, который Рязанов, вопреки совету классика, никак не хочет из сердца вытрясть, поскольку из сора этого, трамвайной маеты и ужасных розочек в головах теток, которым за  и составляются его шедевры. О которых, по прошествии стольких лет, уже точно можно сказать, что их смысл, как воздух  бескорыстен.