Смотреть кинофильм Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит Sweeney Todd: The Demon Barber of Fleet Street 2007 бесплатно онлайн

Для большинства людей маньяк-цирюльник, который использовал кресло с секретным механизмом, убивал клиентов и пускал на мясо для пирожков,  городская легенда, которая объясняется простыми человеческими страхами: быть атакованным в момент наивысшей уязвимости, стать чьей-то пищей или же самому съесть кого-то, не зная об этом. Однако сумасшедший брадобрей действительно творил свое зло, что доказало исследование британского писателя Питера Хейнинга. Жизнь Тодда была далеко не так романтична, как описал ее в бродвейском мюзикле 1979 года Стивен Зондхайм, но кто бы пошел на мюзикл, не добавь его автор пару сентиментальных деталей, вроде отнятой жены и дочурки? Тим Бартон в своей экранизации пьесы не пытается симпатизировать Тодду, хотя приглашение на роль маньяка Джонни Деппа и трагедийность участи Тодда по версии Зондхайма способствуют зарождению сочувствия и понимания в адрес персонажа, которого тот не заслуживает, даже если оправданием считать воистину скотскую жизнь обитателей лондонского дна 19 века и суровую долю супруга, чью жену соблазнили, дочь забрали, а самого сделали каторжником на 15 лет. Хотя Лондон и выжил после эпидемии чумы конца 17-го века, оспа, чума, лихорадка и чахотка были причинами массовых смертей в городе. Темза считалась самой грязной рекой в Европе: нечистоты и производственные отходы сливались прямо на улицы, санитарные условия были ужасны, а чтобы выжить, целые семьи работали за гроши на заводах и фабриках. Кругом царила атмосфера нищеты, преступности и безысходности. Детей, пойманных на карманном воровстве, вешали даже за такую малость, как украденный носовой платок, нежеланных младенцев бросали в канализацию, а пытка животных была популярнейшим развлечением. Таким был мир, в котором родился, жил, убивал и был казнен Суини Тодд. С самого детства Тодд подавал признаки жестокости и аморальности. Его любимым местом посещения был королевский зверинец, где он, как зачарованный, смотрел на орудия пыткок и любовался садизмом, с которой работники зверинца мучили своих подопечных. Его жизнь в качестве подмастерья у изготовителя ножей и бритв была тяжела, как и 5 лет в тюрьме, в которой он научился парикмахерскому делу,  и все это время, держа в руках опасные режущие предметы, он мечтательно представлял себе теплую артериальную кровь, хлещущую из перерезанных человеческих глоток. Затем он открыл цирюльню на Флит-стрит, и ужасающие слухи об исчезающих посетителях кровавой цирюльни наводнили город. Позже к ним добавились пугающие байки о пирожках миссис Ловетт, которая была любовницей и сообщницей Тодда  их чувства, судя по всему, разгорелись после совместного убийства и расчленения трупа. Такова была истинная сущность Тодда, из которого Зондхайм попытался сделать трагического персонажа, одержимого жаждой мести, однако автор подошел к своей затее несерьезно, как впоследствии и режиссер Тим Бартон. Обоих в большей мере интересовали убийства и «мясные пирожки», нежели психология и мотивация Суини. Бартон, опустив в своей картине все детали жизни Тодда до возвращения в Лондон, сосредоточился на воссоздании мрачной атмосферы городских трущоб тех лет и непосредственно на описании кровавой бойни, учиненной Тоддом, которая в бессмысленности своего кровопролития выходила далеко за пределы персональной мести судье Терпину. Будучи талантливым художником-визуалистом, влюбленным в мрачную готику и черноту человеческих душ, Бартон чудесно воссоздает Лондон 19 века, цирюльню Тодда с его грязным панорамным окном (из которого видны крыши домов, заводские трубы и толпы узколобого, порочного скота), смертоносным креслом, катакомбами под ним и живодерней, на которой тот «сперва нимал с трупов ценные вещи, затем одежду, быстро (чтобы избежать проблем с трупным окоченением) отделял от тела конечности, снимал с них кожу, непригодную для приготовления пирожков, а после при мерцании свечи потрошил бедную жертву. Вся плоть отделялась от костей, а внутренние органы и свежее мясо отправлялись к миссис Лаветт в качестве начинки для выпечки». Справедливости ради отмечу, что процесс потрошения остался за кадром, однако зрительскому взору были представлены как минимум 10 «живописных» убийств невинных жертв, гигантская мясорубка, в которой медленно, с хрустом перемалывается человеческая плоть, грязный согнутый палец в одном из пирожков, мухи над пропитанными нечистотами полами и столами  в общем, весь набор блевотворных деталей и примет, которые, несмотря на бартоновский «сказочный» стиль и ненатуральный вид крови, заставляют придерживать у рта носовой платок или бумажный пакет по время просмотра, чтоб не ощущать миазмы. А все это время герои еще и поют, что вызывает эффект особой неестественности и кощунства у зрителя, для которого мюзикл  это нечто светлое или глубоко трагичное. В «Демоне с Флит-стрит» что в книжном, что в киношном варианте не наблюдается ни единого проблеска света или трагизма. На фоне всех совершенных убийств я не могу представить ни единого зрителя, кто пожелал бы Тодду избежать положенной участи или оплакал бы ее. А посему вопрос: кому могла понравиться картина с таким отвратным содержанием? Откуда столь оглушительный успех? Едва появившись на сцене, мюзикл Зондхайма получил множество наград Tony, включая награду за лучший мюзикл; награду New York Drama Critics Circle, London Standard Drama, Society of West End Theatre, а фильм Бартона был номинирован на «Оскар» в нескольких номинациях, взяв приз в одной из них. Откуда такой успех? Многие объясняют его так: «Нам нужны страшилки, потому что мы обожаем бояться, а чем отвратнее детали, тем слаще мы их смакуем, добавляя от себя все новые гадкие подробности». С этой точки зрения картина Бартона, дословно повторяющая сюжет драматурга, непререкаема. Грязнуля Бонэм-Картер в роли миссис Ловетт явно находится в своей стихии нечистот и разложения, Джонни с красными глазами определенно невменяем, а несущественная по сюжету дочь психопата-брадобрея  пример излюбленного бартоновского женского «кукольного» образа  миниатюрная блондинка с большими глазами. Очень трудно оценить кинокартину, не беря в расчет сценарий и личную реакцию на этот сценарий (он-то я является основным объектом оценки, пристрастия/отторжения), сосредоточившись на визуальном ряде, музыке, гриме, костюмах,  когда меня мутило на сеансе «Парфюмера», мне было наплевать на саундтрек или грим,  но, видимо, позиция моя излишне детская-категоричная, и стоит быть поснисходительнее, принимая в рачет такие вещи, как эпоха, нравы и формирование личностей под влиянием этой эпохи, прежде, чем выносить свой вердикт. В случае «Тодда» или «Парфюмера» эстетическая неприглядность и нравственная низость (то, что вызывает отвращение), к сожалению, синоним реализма, а проделанная создателями лент работа по его воссозданию тем грандиознее, чем сильней произведенный эффект. Итак, в качестве экранизации мюзикла Зондхайма фильм Бартона великолепен, однако сама первооснова, история Тодда, его личность и деяния на вкус  как пирожок миссис Ловетт, в котором вы, кусив, находите грязный синий палец с черным ногтем.