Смотреть фильм Эммануэль Emmanuelle 1974 бесплатно

…В пустом кинозале немолодая чета наблюдает, как на экране похотливый брюнет галантно овладевает сексапильной красоткой прямо в салоне самолёта. Их чувственные вздохи сливаются с подозрительным стоном мужчины, сидящего позади супругов: «А-а…о-о…а-а!..». Жена толкает мужа: «Сделай же что-нибудь, это невыносимо!». Муж выходит из зала и направляется к молоденькой контролёрше с пухленькими губками и в очках: «Простите, там мужчина громко стонет, мешает смотреть». Нимфетка, удостоверившись в жалобе, встревоженно докладывает об этом скучающему администратору: «Там какой-то мужчина мешает зрителям». Администратор направляется в зал и, уставившись возмутителя спокойствия, боязливо-решительным тоном изрекает: «Ваш билет, пожалуйста!». Мужчина дрожащей рукой протягивает ему бумажку и продолжает постанывать. «Но у Вас же билет в ложу», — недоумевает администратор. «Ну конечно, — жалобно говорит зритель, — я упал оттуда. А-а…о-о…а-а!..». Этот трёхминутный сегмент 75-летнего Романа Поланского в альманахе «У каждого своё кино», пожалуй, единственный за последнее время, который напомнил об одном из самых скандальных манифестов сексуальной революции, охватившей Запад на рубеже 60-70-х г. г., — картине Жюста Жакена «Эмманюэль» (1974), экранизации полуавтобиографического романа никому не известной Марайат Бибид, пишущей под псевдонимом Эмманюэль Арсан. Эротические похождения сладострастной француженки в притонах Таиланда без перерыва демонстрировались в парижских кинотеатрах на протяжении 13 лет, что является одним из рекордов мирового кино. Мгновенное и безоговорочное признание «Эмманюэли» связано в первую очередь с эманисипированностью главной героини, которая не желает быть «сладким продуктом», ходовым товаром для удовлетворения животной мужской похоти. Поначалу робкая и стеснительная, а впоследствии раскованная и искушённая Эмманюэль сама выбирает себе партнёров, сама диктует нормы сексуального поведения, в том числе в отношениях с женщинами, и — совсем равнодушна к общественному мнению. К слову, муж писательницы — Луи-Жак Ралле, сотрудник французского посольства в Таиланде, — после выхода романа в 1959 году был немедленно отозван на родину, что поставило крест на его политической карьере. Пожалуй, именно эти качества, вкупе с удивительно нежной музыкой Пьера Башле, которая сразу же стала популярной, и роскошными панорамными съёмками Ричарда Судзуки впервые привлекли в кинозалы именно женскую аудиторию, в какой-то мере отождествляющую себя с утончённой парижской искательницей приключений. «Эмманюэль», не рядящаяся в философско-полемические одежды об интимных сторонах жизни человеческой натуры, развенчивала «миф о порядочности», раздвигала границы между soft- и hardporno (следовательно, между эротикой и порнографией), легализовала новый для массового кино жанр, которым отныне можно наслаждаться в обычных, не специализированных кинотеатрах. Таким образом, «Эмманюэль» сделала для кино 70-х то, что в начале прошлого века сотворил в мировой литературе роман англичанина Дэвида Герберта Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей» — оба произведения не только повествовали о пробуждении и расцвете чувственности у молодых привлекательных героинь, но и бросали дерзкий вызов закоснелым нормам морали в современном обществе. Жакен, кстати, экранизировал книгу Лоуренса в 1981 году, но — равно как и постановка эпистолярного садомазохистского романа Полин Реаж «История О» (1975), — потерпел кассовый провал. Роль Констанции Чаттерлей исполняла звезда «Эмманюэль» голландка Сильвия Кристель, которая, познав, благодаря Жакену, Арсан и собственной сексапильности богатство и славу, уже находилась в цепких объятиях всевозможных «дурных недугов», а также весьма подмоченную профессиональную репутацию. Для неё образ чувственной француженки стал не только ощутимым толчком в карьере, но и визитной карточкой, многократно эксплуатированным (и не только самой актрисой) брэндом. Причём, мгновенно обретя во Франции статус примы эротического кино N1, Кристель, впоследствии, так и не смогла перейти в другую «весовую категорию» — стать драматической актрисой, чего так желала. Но, как бы там ни было, Кристель работала стабильно и много, а звание европейской «богини любви», которое она всячески культивировала, меняя бойфрендов с удивительной регулярностью, позволяло поклонникам закрывать глаза на сомнительную художественную ценность подавляющего большинства её картин. Поклонников, но не критиков. Влиятельный американский кинообозреватель Леонард Молтин в отзыве на того же «Любовника леди Чаттерлей» заявил, что Кристель «по-прежнему красива, но так и не научилась играть». По-видимому, сама Кристель хорошо это понимала и усердно компенсировала творческую несостоятельность бурной личной жизнью, которую с большим удовольствием обсуждала «жёлтая пресса» всего мира. Роман с бельгийским детским писателем Хюго Клаусом — отцом её единственного ребёнка Артура — не был для прессы столь привлекателен, нежели отношения Кристель с британским актёром Иэном МакШейном, неоднократно избивавшим её, пристрастившим к кокаину. Много шума в прессе наделал скоропалительный брак с бывшим фотографом Филиппом Бло, впоследствии снявшем три бездарных фильма с участием своей знаменитой супруги и в итоге разорившим её. Позже — было забвение, отсутствие полноценных ролей и две серьёзные болезни — рак горла в 2001-ом и опухоль в лёгком тремя годами позже. Кристель из хрупкого «секс-символа» бурных семидесятых превратилась в раздобревшую и практически неузнаваемую даму, в которой почти ничего не осталось от героини, сделавшей её всемирно известной. И лишь ностальгический 11-минутный анимационный фильм «Топор и я» (2004), который Кристель сама нарисовала и срежиссировала, свидетельствовал о былых достижениях актрисы — в этой работе Сильвия по-доброму иронизирует над своим имиджем и вспоминает только самое лучшее, что было в её карьере. Все перипетии бурной личной жизни Кристель описала в автобиографии «Naakt» (2006), что в переводе с голландского означает «обнажённая». Следует отдать должное удивительной смелости актрисы, которая откровенно рассказывала о том, что была потомственной алкоголичкой, мультизависимой наркоманкой и просто ранимой, неуверенной в себе личностью. Причём Кристель отнюдь не жаловалась на судьбу, какие бы фортели та ни выкидывала, и никогда не позволяла себе грубо отзываться о своих спутниках жизни. Она даже Иэна МакШейна и Филиппа Бло вывела в тексте под вымышленными именами — Бен и Кристоф. Но, всё-таки, как минимум, треть книги была посвящена созданию и триумфу ленты Жюста Жакена — о яром неодобрении Эмманюэль Арсан, чьим представлениям о героине не соответствовала Кристель, о мучительной для актрисы сцене мастурбации, во время съёмок которой она выкурила сигарету с «тайской травой» и часть времени провела в наркотическом опьянении, о не менее травматической сцене изнасилования, где партнёр актрисы — один из местных жителей — всерьёз намеревался надругаться над ней, о пересъёмках эпизода купания в бассейне, проходивших уже в пригороде Парижа при минусовой температуре, и многих других забавных, а порой и опасных приключений, сопутствовавших созданию ленты. И если роман Эмманюэль Арсан имел ярко выраженную порнографическую тенденцию, то картина Жюста Жакена выглядит почти целомудренной, особенно по нынешним меркам и, за исключением гнусоватого и не столь уж обязательного танца стриптизёрши с зажатой в промежности сигаретой, не вызывает чувство неловкости. Куда пошлее и примитивнее выглядят бесчисленные продолжения «Эмманюэли», в подавляющем большинстве которых Кристель участия не принимала (как известно, она снялась ещё в трёх сериях цикла, а также появлялась в образе уже постаревшей героини в телевизионном сериале начала 90-х годов). Итальянские кинодельцы даже пошли на хитрость, удалив из имени «Эмманюэль» одну букву «м», чтобы не нарушать авторские права. Они создали свою многотомную киноэпопею, в которой «новая Эманюэль» (в лице индонезийки Лауры Гемзер), стремясь насытить свою неумеренную чувственность, побывала «на необитаемом острове», «в тюрьме» и даже «с последними каннибалами». Эти опусы не имеют ничего общего с очаровательной, хотя при внимательном рассмотрении, всё-таки небрежно поставленной лентой Жюста Жакена, являющейся сегодня образцом чистого «ретро». Но в памяти остаются не поразительная ангелоподобная красота Сильвии Кристель и, уж конечно, не эротические забавы на фоне живописных ландшафтов, а всё та же проникновенная, по-отечески нежная и мудрая песня Пьера Башле в исполнении Эрве Роя, которая будто бы служит своеобразным эпиграфом жизни актрисы — женщины, ждущей Любви… Музыка любви звучит в тебе, Эмманюэль, Заглушая сердца стук. Музыка любви звучит в тебе, Эмманюэль, Жизнь твоя — порочный круг. Ты так юна, И так мила… Но первый друг Стоит разлук - Ведь в двадцать лет Трезвости нет. Мудрою стать - Всё испытать. Музыка любви звучит в тебе, Эмманюэль, Заглушая сердца стук. Музыка любви звучит в тебе, Эмманюэль, Жизнь твоя — порочный круг. Ты ждёшь любви, Это — мечты. Плоть лишь твоя Их обрела. Ты для мужчин, Как херувим, Ты — их порок, Сладостный вздох… Ты мне поверь, Эмманюэль, Сердцем любить - Горе испить. Ну же, ищи, Днём иль в ночи! Будь на пути К чистой Любви. Музыка любви звучит в тебе, Эмманюэль, Заглушая сердца стук. Музыка любви звучит в тебе, Эмманюэль, Жизнь твоя — порочный круг… (стихотворный перевод песни автора статьи) Оценка: 5 из 10.