Смотреть фильм Облачный атлас Cloud Atlas 2012

Наша жизнь стремительно усложняется. С каждым годом увеличивается количество технических приёмов и приспособлений, возрастает число способов удовлетворения человеческих желаний. Плодятся и множатся взгляды, идеи, религиозные секты, политические партии, произведения литературы и искусства. Казалось бы, что в этом плохого? Плюрализм торжествует и делает нашу жизнь интереснее. Это так, но вот ориентироваться в океане информации становится всё сложнее, лишнего и наносного становится всё больше, а главное и существенное всё труднее откопать под завалами цивилизационного мусора. И, как водится, в кино тенденция эта видна всего нагляднее. Англичанин Дэвид Митчелл  один из молодых (сравнительно) и обласканных критикой писателей, заработавший прозвище «английского Мураками»,  в 2004 году издал роман «Облачный атлас», в котором использовал уже опробованный им в дебютном «Литературном призраке» приём многосоставного нарратива  оригинального сплава множества совершенно разных историй, объединённых, однако, некоей неочевидной сквозной нитью. В «Литературном призраке» персонажи были связаны чисто внешними, случайными знакомствами, в «Облачном атласе»  реинкарнациями, но в обоих случаях эта связь была далеко не главной. Главной для писателя была демонстрация неизменности принципов человеческого поведения, в какое бы время люди ни жили и в каких бы ситуациях ни оказывались. На почве влюблённости в творение Митчелла нашли друг друга дуэт Ларри-Ланы и Энди Вачовски, благодаря «матричной» трилогии завоевавших реноме признанных режиссёров-фантастов, и Том Тыквер, прославленный многовариантным бегством Лолы и экранизацией «Парфюмера». Они же написали сценарий фильма, бережно хранящий дух первоисточника, и сыграли роль продюсеров. Они же, в духе митчелловской книги, отсняли весь киноматериал независимо друг от друга, встретившись только в монтажной. И в результате получили феерическое нечто, захватывающее воображение киноманов и выворачивающее им мозги сюжетной сложностью, пестротой образов и бесконечными скачками во времени. Сюжет фильма, состоящий из целых шести самостоятельных историй, настолько перегружен их взаимохитросплетениями, мелькающими с почти калейдоскопической частотой, что даже самый честный и доброжелательный зритель уже к концу первого часа некороткого фильма с трудом отслеживает его последовательность, не говоря уже о целостности, каковую удаётся установить только постфактум и с большой долей условности. То обстоятельство, что такая калейдоскопическая сложность напрягает внимание и интеллект, ещё не свидетельствует об интеллектуальности нового кино. Но зато роняет в душу подозрение: уж не захотели ли режиссёры в погоне за масштабом объять необъятное? не хватают ли они с неба звёзды, обжигающие им ладони? При более детальном анализе сюжета выясняются интересные вещи. Во всех шести его составляющих речь идёт о трудностях и испытаниях, подстерегающих человека на пути к свободе и правде. Тема старая, как мир. Современно только понимание свободы и правды  как отрицания всяких условностей и правил, отторжения любого порядка, который воспринимается как извне навязанная непосильная ноша. Человек должен оставаться наедине со своими желаниями и любовно холить их  будь это странная приязнь культурного белого человека к беглому чёрному рабу, противоестественное влечение к лицу своего пола, или желание во что бы то ни стало выбраться из-под удушающей опеки персонала дома для престарелых  просто так, в никуда, дабы прокатиться на машине и повеселиться в пабе. Человек с таким пониманием становится нетерпим к любому нарушению своих прав или даже посягательству на оное, а под своим правом он, конечно, подразумевает возможность быть ничем не связанным, никакими обязательствами, долгом, необходимостью. Вот уж поистине  последнее торжество свободы! Но здесь же авторы сценария и фильма дают нам узнать и то, чем кончают такие свободолюбцы. Одного ждёт огонь кремации, другого  глубокая-глубокая вода, третий и вовсе подлежит официальной ликвидации потому лишь, что осмелился вообразить себя имеющим права и достоинство. И надо сказать, что в демонстрации закономерности таких концов авторы довольно убедительны. О да, они в изобилии предоставляют и противоположные примеры: гуманиста, порвавшего со своим косным окружением и посвятившего жизнь борьбе за права угнетённых и обездоленных; старика, сумевшего постоять за себя и получить вожделенный глоток свободы; простого и невежественного человека, встретившего самую большую любовь своей жизни. Но только примеры эти не столько убеждают, сколько оставляют приторное послевкусие слащавых хэппи-эндов, которыми так славится Голливуд. Так должно быть, потому что должно. Но не есть ли это тот самый навязываемый порядок вещей, который должно отвергнуть? Получается, что содержательно, в смысловом плане новый фильм американо-немецкого режиссёрского трио не несёт ничего нового. Вся его идейная суть  это выраженная с предельной откровенностью идеология либерализма, давно и широко шагающая по планете. Зато форма этого будто бы независимого суперсовременного блокбастера, деньги на производство которого собраны по большей части из некинематографических источников, является чрезвычайно усложнённой. Как метко заметил его российский копродюсер Александр Роднянский, этот фильм  «как Windows, когда открыто сразу много окон, в каждом что-то происходит, все нужно отслеживать и анализировать одномоментно». Мы уже видели фильмы по мотивам компьютерных игр, и фильмы с алгоритмом компьютерных игр (та же «Беги, Лола, беги» Тома Тыквера), теперь нам показывают фильм, построенный по многооконному принципу знаменитой операционной системы. Технологии уподобляются технологиям, подобное поглощает подобное. Отражение в зеркале отражается снова и снова, но не приобретает глубины. Смысл остаётся неизменным. И  не обманывайте себя  глубины и новизны этого смысла в новом творении Вачовски-Тыквера не найти.