Смотреть фильм онлайн Реквием по мечте Requiem for a Dream 2000 бесплатно

Случайные свидетели более чем скромной прощальной церемонии двинулись к выходу. Они, вероятнее всего, не знали трёх молодых людей и пожилую женщину, отпетых на их же глазах, да и не собирались присутствовать в этом скорбном месте. Некстати начавшийся ливень загнал их в небольшую церквушку на окраине города и почти заставил следить за неторопливыми действиями неповоротливого попа, что беспрестанно что-то бормотал себе под нос. Быть может, это была молитва, прошение отпустить все грехи Я не слышал. Вернее, я не прислушивался. Первые несколько секунд я пробирался в самый дальний и самый тёмный угол собора, ещё несколько устраивался поудобнее, снимая насквозь промокший плащ, ещё несколько суетливо озирался по сторонам, чертыхаясь про себя. Да, я атеист, и в неком роде человек равнодушный к тем правилам, которых придерживаются остальные. Но даже я не мог себе позволить сквернословить в храме, что так любезно распростёр свои объятья мне навстречу. Так кстати распростёр в этот непогожий вечер. Меня не трогали умильно-розовощёкие ангелы, чьими крепко сбитыми фигурами был разрисован весь купол, в отличие он соседствующей со мной старой леди, что с неприкрытым восхищением взирала на них. Меня не трогал хор детских голосов, не смолкающих не на минуту, я бы даже назвал его заунывным. И меня ровным счётом не трогали идентичные гробы, стоящие на одинаковом удалении друг от друга. Разве что. Два крайних находились чуть ближе друг к другу, нежели Ветки ивы перестали неистово колотиться об окна собора, и вереница людей столь внезапно появившихся, так же внезапно скрылась в ночной пелене Я замешкался: неожиданно портфель раскрылся и на старательно вымытый кафель высыпались мои бумаги. Уже через силу чертыхаясь про себя, я присел на корточки, собирая их. Пару штук попало в мною оставленные грязевые потоки -Сэр, Вы бы не могли мне помочь? Вопрос застал меня  растрепанного, рассерженного и неприятно побагровевшего от непривычной «стойки» врасплох. Подняв глаза я встретился довольно-таки свирепым взглядом с глазами того самого неповоротливого священника. Они излучали тепло, только тепло. -Да, в чём дело? -Видите ли  замешкался священнослужитель, точно сказал какую-то непристойность,  Не сочтите за труд  помогите придвинуть крышку гроба. Самому уже не так легко, как раньше, ревматизм. А помочь некому, только на Вас надежда. -Ну, чего уж там. Идёмте. Только я спешу  пробурчал я, наконец, запихав кое-как помятые бумаги в портфель и устроив последний на подсохшем плаще. -Нет-нет, я не отниму у Вас много времени. Чадило. Возле последних пристанищ незнакомых мне людей стояла нестерпимая духота. -Давайте, его, до подбородка, раз, два!  священник приподнял крышку, и я легко и ловко приподнял её, прикрыв строгий, но довольно сильно потёртый серый костюм покойника. Это был молодой темнокожий парень, с губами, вытянутыми в неправдоподобную струну, и широким «негритянским» носом, специфично смотревшимся на его заострённом лице. Заострённом смертью. Сам себе удивившись, я глухо пробормотал: -Кем он был? И почему умер, ведь возраст около 26-28? Я не могу ошибаться Священник, скрестив руки на груди, и ими же любовно поглаживая распятье, нанизанное на некое подобие ручного амулета, ответил: -Это Тайрон, бедняга Его сгноили в тюрьме Сердце вроде не выдержало нагрузки Родственников нет, некому даже проводить в последний путь. -А это кто?  я уже нетерпеливо, перекрыв монотонный монолог священника, переместился к другому гробу, в котором мирно почивала пожилая женщина с блаженно-радостным лицом. Мною овладело любопытство, азарт, некое подобие мистической эйфории, оправдания которой нет. Увы, нас привлекают чужие страдания. -О-о-о, это Сара.  Безмятежно улыбнувшись, точно вспомнив самое приятное из своей жизни, ответил он. Нисколько не удивляясь столь праздному любопытству простого прохожего.  Когда-то я предлагал ей руку и сердце, но она отказалась, вышла за другого, родила сына, любовь к которому была сильнее самого прочного гранита. И ничто не способно было поколебать эту любовь. Но, увы, умерла бедняжка. Слишком уж тосковала по сыну. Он её бросил. Одну. Да Вот, кстати и он, рядом. В его голосе почувствовалась некая смесь неприкрытого злорадства. Мы опустили следующую крышку и приблизились к гробам, что, как я верно подметил издалека, были близки друг к другу. Девушка красоты неприступной королевы и парень Парень ожившей девичьей мечты -Это Гэри и Мэрион, красивая была пара  Сказал он и поник седой головой. Я, не помня себя от горестного возбуждения, разглядывал красавца-юношу. Аристократические черты лица, мёртвенная бледность, худоба крайней стадии, волевые скулы и классический нос Его внешность при жизни способна была бы сделать из меня вечного раба, пройди он мимо по широкой улице, выложенной брущаткой и приветливо улыбнись мне Его отчего-то распахнутые голубые глаза смотрели прямо на упитанных ангелов с купола. Глаза цвета летнего неба. Цвета лета. -Что с ними произошло?  я не мог наглядеться на Гэри, совсем уж теряя рассудок от внезапно охватившего меня отчаянья. -Гм, он был наркоманом, как и его подружка -Скорбь священника вновь сменилась некой жалкой формой ненависти. В подтверждение своих слов он схватил рукав чёрного костюма Гэри Внутри ничего не было. -Отрезали руку.  Без сожаления констатировал он.  Но разве торчку это помеха? Слово «торчку» резануло слух, замутило. Я чувствовал себя, будто следя за равнодушной и монотонной работой патологоанатома, будто десяток лет назад, постигая медицину и её таинства. И тогда меня тоже мутило. Из церкви я вышел разбитый и раздосадованный внезапной кончиной красавца Хотел закурить  но вспомнив об отрезанной руке без долгих раздумий швырнул в урну. Туда же последовали и горячительные напитки, и запрещённые препараты, коими я изредка баловался дома А на следующий день я вернулся в церковь Меня будто тянули туда какие-то неоконченные дела Положил венок у изголовья голубоглазого мальчишкиОн снился мне на протяжении двадцати лет, вернее, его пронзительные глаза. И просыпался я в жутком страхе, беспрестанно ощупывая собственную руку. И молясь. Молясь за его покой