Смотреть фильм Синий бархат Blue Velvet 1986 online

Великий и Ужасный уворачивался от критических затрещин. «Дюну» ругали, сильно ругали, а потому «Бархат» виделся синим светом в конце туннеля творческой ангедонии. Нет невероятных денег, которые можно так просто взять и не туда потратить, съемки больше не напоминают сооружение Вавилонской башни, а главное, нет огромного количества непонятно чего ожидающих фанатов, ну разве что ортодоксальные почитатели песенки Бобби Винтона. Самое время разнообразить стиль искривлением пространства-времени. Самое время заставить плясать если не карликов, то великовозрастных толстух. Сердца еще не дикие, ковбои пока не философствуют, но человек уже не слон. Прямо по курсу забытый film noir, в руках постмодернистская пушка с ироническими пулями, в голове брюнето-блондинистая дихотомия. Совершая променад в уютном и по-догвилльски тихом городке, недавний выпускник местного колледжа Джеффри Бомонт обнаруживает человеческое ухо. Юноша относит находку полицейскому, после чего попадает под обаяние его дочери Дороти. Несколько прогулок под Луной, и молодая парочка уже готова вести собственное расследование. У них есть машина, у них есть адрес квартиры, где живет таинственным образом причастная к делу певица, и они полны решимости вывести всех на чистую воду. Джеффри прикидывается травителем тараканов, крадет ключи и самым что ни на есть твинпиксовским (Линч тасует временные линии, значит и нам можно) образом прячется в шкафу. Но открывшиеся далее его взору галюциногенное садо-мазо и тряпочный фетишизм наглядно указали на то, что игры в детективов давно закончились. «Как возможна метафизика?»  многозначительно вопрошает Кант. «Как возможно понять метафизику, особенно у Линча?»  нагло передразнивают зрители. Затыкая за пояс черные дыры, эфирную концепцию и теорию суперструн, Дэвид выстраивает свои многомерные миры, обязательно оставляя лазейку в нашу рутинную жизнь. То есть, все шло, в общем-то, хорошо и легко трактовалось навешиванием ярлыков «психов» и «извращенцев», но вот несколько операторских акцентов да навязчивая антитеза кровавого пессимизма с приторным псевдосчастьем уже наводит на мысль, что отрезанные уши не то, чем кажутся. Для закрепления можно отыскать слова самого Линча, где он едва ли не прямым текстом приравнивает злосчастное ухо ко вполне себе телепорту. Как говорится, в одно ухо влетело, в другое вылетело. Заглавным персонажам тоже не чужды прямые намеки: «Мы живем в странном мире!», «Откуда в этом мире столько страданий?»  нет, ну вот здесь-то точно был бы ох как уместен набивший оскомину (а что поделать, разносторонний человек) второй изобретатель дифференциального исчисления. А уж как бы хорошо сюда легла монадология Но оставим привычную мультитрактовочность. Нас, рассуждающих с высоты прожитых лет, этим не удивишь, мы уже Малхолланддрайвом пуганые, Твинпиксом путаные, так-то! Да и ведь давно придуман универсальный рецепт самоутверждения в высоколобой среде линчеведов. Скажите: «Это просто сон»  сойдете за тонкого интеллектуала. Впрочем, дело даже не в том, что вселенные самопроизвольно распараллеливаются, и, отправляясь на кухню делать бутерброд, можно попасть в рай с блэкджеком и малиновками или в ад с киднеппингом и шлюхами. Важно, как это все подается. Вероятно, проводя очередной сеанс своей любимой трасцендентальной медитации, Линч умудрился умыкнуть где-то удивительный конвейер странных персонажей. Мафиози и карлики, путешествующие во времени, оборотни, духи и прочая мескалиновая кастанедовщина  весь породистый бестиарий родом оттуда. В нашем случае имеем инфантильно-инфернального гангстера Фрэнки Бута, который сначала зовет мамочку, а потом орет: «Fuck you, fucker!». Знаменитая хичкоковская максима про закрытую дверь трансформировалась в дверь приоткрытую, и автор четко понимает, насколько нужно приоткрыть, чтобы получился действительно жуткий персонаж. Мы не знаем, почему Фрэнк такой и всегда ли таким был, но, что он псих не меньший, чем какой-нибудь Эдвард Гейн, показано весьма красноречиво. Продолжая вспоминать Короля ужасов, нетрудно обнаружить знакомые приемы навроде предоставления зрителю большей информации, чем героям. Ну а любое саспенсоемкое преодоление злодеем лестничных пролетов, как известно, обречено на сравнения с хрестоматийным «Окном во двор». «Идешь к женщине  захвати с собой плетку», ведь так, герр Фридрих? На самом деле, в отличие от свидетеля Заратустры, Дэвид Линч действительно знал толк в женщинах, а особенно в экранной визуализации страсти. Ну как можно устоять, когда дочь Роберто Росселини и Ингрид Бергман, стоя на коленях с легким европейским акцентом шепчет: «Come closer». И вот мы подходим к главному противопоставлению: блондинка против брюнетки, стабильная сельская умиротворенность против суматошной городской синусоидности, скромный дискотечный поцелуй против дикого секса в роковой квартире, а вовсе и не драки с поножовщиной под детскую музыку. Классический выбор буриданова ослочеловека между горячим борщом и прикладной камасутрой. Провинциальная тема всегда была для Линча особой, а потому не удивляйтесь, что будущий агент Купер выбрал блондинку. И в этот раз, кажется, зря.