Фильм онлайн Прощай, детка, прощай Gone Baby Gone

«Все хотят правды. До тех пор пока не узнают ее» Когда шли финальные титры, в сознании как красная лампочка пульсировало только одно слово  «жизненно». Оно как никакое другое исчерпывающе характеризует то, что было прочувствовано мною за два напряженных часа экранного действия. Одноименный роман Дэнниса Лихэйна прочитать не пришлось, но это как раз тот случай, когда уже и не придется. Психологически пронзительная, насыщенная по идейному наполнению, максимально приближенная к реальности в событийном плане криминальная драма Бена Аффлека и так дала более чем достаточно. Больно задела за живое, всколыхнула, поразила до глубины души и даже умудрилась поставить в тупик своей проблематикой. Как итог, эмоций  чересчур, учитывая масштаб и не самый любимый жанр, в мыслях  как в непроходимых джунглях, а вопросов  гораздо больше, чем найденных ответов. Бостон. Без вести пропала четырехлетняя девочка Аманда МакКриди. В СМИ  шумиха, в полиции  переполох, в душах родных, близких, соседей, просто сочувствующих  кромешный ад. Когда уже почти все бессильно помочь, частные детективы Патрик Кензи и Анджела Дженнаро по просьбе родственников берутся почти за невозможное  за расследование. Типичная завязка и стандартное развитие событий не предвещает никаких крутых сюжетных виражей, а посему смотрится хоть и с интересом, но как-то машинально, без особого анализа. Все вроде бы предельно просто: доблестная полиция, честные, неподкупные детективы, ратоборствующие с преступными элементами, городские трущобы, на дне которых сексуальные маньяки и педофилы истязают невинных детей и вместе с прочими маргиналами ищут забвения от реальности, раскатывая кокаиновые дорожки. Хаос, грязь, скверность. Гипотетическую гибель маленькой Аманды среди всего этого бедлама воспринимаешь как некую закономерность. Все увиденное предельно страшно, но вполне предсказуемо. Вот только на середине картины вдруг что-то щелкает внутри и приходит внезапное осознание, что все не так просто, ведь впереди еще целый час экранного времени. В него можно уместить если не целую жизнь, то уж, наверняка, нечто немаловажное. А это значит, что ничего еще не закончилось, настоящая правда еще впереди. И она может быть еще более ужасной. Или совсем наоборот? Совершенно невероятный сюжетный поворот так же невероятно для меня превратил вторую часть картины в своеобразный сеанс психотерапии, игру в перевертыши, в которой удар пришелся уже на эмоциональную сторону моей совершенно не подготовленной к такому развитию событий личности, а не на отстраненное и бездумное наблюдение. И этот неожиданный сеанс, замешанный на безумно сложном крошеве из социально-общественных и глубинно-философских проблем, в конечном итоге привел к мысли о том, что все увиденное раньше  вовсе не самое страшное. Педофилы, маньяки, наркотики  все зло мира вдруг стало ничем по сравнению со страшной и мучительной дилеммой, которая, как оказалось, поджидала главного героя в самом конце, на самом крутом финальном повороте сюжета. Главного героя, такого полюбившегося мне Патрика Кензи, узнавшего, наконец, долгожданную, но такую неправильную правду. Вооружившись венком и посохом победы, расставить все по своим местам, успокоить совесть, но разбив в одночасье множество судеб, или закрыть на все глаза, дав этим жизням успокоение, возможно даже счастье, но в ущерб явной, общепринятой по умолчанию, установленной какой-то, возможно, даже божественной сутью, справедливости? Почему главным определением для меня здесь оказалось именно «жизненно»? Да потому что все увиденное предстало в образе не просто «кино», а жизни во всей красе: со всей своей мучительностью, тяготами, лишениями, неизбежными компромиссами, необходимостью и порой невозможностью на них решиться. Без приукрашивания, лести и подмены понятий. Нет ни шаблонных героев с идеальными классическими пропорциями, ни стилизованных сцен и отрепетированных фотогеничных поз, ни набивших оскомину стандартных фраз, ни ласкающих взгляд вылизанных интерьеров. Порывистые съемки, как будто бы сотрясаемыми легкой дрожью руками, грязные улицы огромного равнодушного мегаполиса, загаженные хламом человеческого бытия квартиры. Крошечные мизансцены напоминают вырезанные из повседневных будней кусочки чьих-то неприметных жизней. Обычных жизней самых обычных людей из самых обычных бостонских кварталов. На их лицах нет макияжа, их фигуры порой далеки от совершенства, поступки порой безобразны, а души нередко уродливы. Но от этой откровенной приближенности к реальности, от того, что в них так явно узнаешь себя самих, лишь тоскливее, болезненнее, горестнее Бен Аффлек великолепен в роли режиссера, Кейси Аффлек  в роли актера. Бен, всегда воспринимаемый больше как герой-любовник, один из самых неотразимых резидентов голливудского Олимпа, неожиданно поразил своим режиссерским дебютом и созданием такой не по-детски серьезной и глубокой ленты. Кейси, на мой вкус слабо дотягивающего до титула голливудских суперменов, раньше не замечала в принципе. Но эта картина заставила меня не просто на него взглянуть, а в буквальном смысле отрыть для себя. Как бесподобно он сумел сыграть сильного, решительного, местами даже черствого и одновременно рефлексирующего, сопереживающего, тонко чувствующего человека. Сколько трезвости и одновременно вдумчивого осмысления жизни в его герое. Человек долга и принципов, со своим собственным, правильным видением справедливости. Ради торжества правды он жертвует слишком многим. А вообще, пожалуй, наверное, даже всем  душевным спокойствием, устоявшейся и понятной до мелочей жизнью, женщиной которую любил настолько сильно, что на протяжении всей картины приходится так часто слышать фразу «ты знаешь, как сильно я тебя люблю?», что надежда на вечность и искренность этого чувства не умирает почти до самого финала А финал открыт. Горький, безрадостный, удручающий, с мерзким привкусом сомнении. Он вызывает скорее чувство растерянности, нежели ощущение триумфа и торжества правды. Той самой, ради которой пришлось сломать столько стен, изгрызть столько железных хлебов и истоптать столько пар железных сапог. Где же та самая грань между добром и злом, преступая через которую добро превращается в преступление, а зло в добродетель? Можно ли в конечном итоге назвать все произошедшее с маленькой Амандой «киднеппингом», а совершивших это людей мерзавцами, достойными наказания? Кто из героев победил, а кто в проигрыше? Авторы не дают ответов. В очередной раз все эти вопросы повисают в воздухе, отданные на откуп зрителя. И безмерно жаль главного героя  он ведь такой правильный. Слишком правильный для этого чертового уродливого, несовершенного мира И золотые, такие закономерные и такие правильные слова мамаши Аманды в самом конце, как будто бы подводящие итог всему вышесказанному «не сводите с ребенка глаз, никому его не доверяйте, держите его обеими руками, ребенок должен быть не только в сердце, но и рядом с вами» почему-то совсем не внушают доверия