Смотреть увлекательный фильм Тарас Бульба Тарас Бульба 2009 онлайн

Со страниц книги, отточенной мастерским пером, читателю улыбается персонаж народного фольклора Рудый Панько, который предлагает отправиться вместе в увлекательное путешествие в мир добрых молодцев, парящих в воздухе на спине плененных ими бесов, летающих в рот галушек, таинственных перевоплощений и народных легенд цикла «Вечера на хуторе близь Диканьки». Той же загадочной улыбкой Джоконды вторит ему с портрета руки художника Федора Моллера и сам великий классик. Его стиль — изящный гротеск, картинная проза — виртуозным росчерком пера и мазью народных украинских былин. Можно ли всерьез воспринимать народные сказания, в которых гробы летают по церкви или ведьмовская сила обращает женщину в кошку? Проза Гоголя — это не мистика, не фантастика, а литературная фантасмагория, идущая из глубин народных сказаний, наделяющая героев богатырской силой, сказочными способностями и прозорливыми речами, достойными любой эзоповой басни. И хотя «Тарас Бульба» относится не к «Вечерам», а к циклу «Миргород», являющемуся их номинальным продолжением, дух весело ухмыляющегося в усы народного сказочника-пасечника незримо витает над всей повестью. Сам Тарас — чисто фольклорный персонаж с былинной статью и речами Илья Муромца. В его истории теснится не реальный человек, а та же фантасмагория, атмосфера кровавой народной сказки, в которой, как и в любом мифе, отражаются не исторические факты, а скорее отношение народной молвы к тем или иным событиям. Все страницы повести пропитаны духом легенд о народной храбрости, постоянно складывается ощущение, будто крики казаков, обладающие силой Иерихонской трубы, вот-вот обрушат стены на их врагов, а сами герои, подобно титанам, даже с отрубленными головами встанут на поле боя, чтобы продолжить свою битву. Увы и ах, но в современных экранизациях классики нет места для таких тонких нюансов. Сейчас принято, либо запихивать в сценарий целиком всю книгу, не предпринимая ни малейших попыток осознать ее истинную суть (смотри, например телеверсию «Золотого теленка» или «Обитаемый остров: Схватки»), либо маскировать ею дичайшую отсебятину, которая очевидно заставляет самого классика вращаться в горизонтальной плоскости со скоростью центрифуги. У Бортко получился второй вариант: вроде и хотели, как лучше — снять «Тараса Бульбу», а получилась экранизация повести «Как Владимир Владимирович надругался над Николаем Васильевичем». Гоголь писал картины в прозе, сам сюжет служил ему лишь карандашом, который потом щедро раскрашивался красками языка и национального колорита. Понятно, что литературный язык невозможно перенести на экран, и успокоившись на этом, создатели зачем-то обратились к стилю «ожившей Третьяковки». Вот «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» Репина, реконструированная на экране до мелочей, только на этот раз — с участием самого Тараса Бульбы. Вот — герои, сошедшие с полотна «Казаки на привале на фоне горного пейзажа» Павла Ковалевского. Все это не работает на раскрытие гоголевского колорита, а рождает ассоциации с учебным диафильмом, пригодным для использования разве что на уроке МХК. Визуальный ряд составлен таким образом, что каждый кадр можно выделить, взять в рамочку и использовать для заставки спонсорского телеканала в стиле «Россия — щедрая душа». Если фильм Бортко провалится в прокате, он всегда сможет заработать дополнительные деньги, продавая скриншоты кондитерским фабрикам для рекламы их новой продукции. Только, причем здесь Гоголь? В прессе Бортко неоднократно заявлял, что в его фильме соблюдается полная аутентичность по отношению к первоисточнику, мол все претензии — к юбиляру. Ай-ай-ай, как некрасиво. А сцены с участием зловредных и мерзких поляков, которые сняты в незабвенном советском стиле совещания в ставке Гитлера? А сцена пыток и казни Остапа, целиком позаимствованная из гибсоновского «Храброго сердца» — настолько дословно, что внутренне ожидаешь момента, когда герой оторвется от дыбы и хрипло проорет на чистейшем английском: «FREEDOM»? А чистейшая отсебятина с убийством жены Бульбы — практически по Твардовскому «Враги сожгли родную хату»? А сами описания грехопадения Андрия — в лучших традициях инквизиции, где за тыканием в кадр обнаженных женских грудей сразу же начинает мерещиться разверзнувшаяся пасть геены огненной? Владимир Владимирович, а Вы уверены, что мы с Вами одного и того же классика читали? А главное — превратившись из народного сказания в пафосный исторический боевик, связь с литературой теряется окончательно. Бульба превращается в Уильяма Уолласа, а все речи казаков — в шутовской балаган, предельно наигранную постановку в так любимом нашими кинематографистами стиле православного комикса с нарисованными над чубами нимбами и торчащими под шлемами рогами. Убожество фантазии при съемке битв поражает. Битвы у Бортко — это просто нелепое чередование одних и тех же кадров пронзания острым орудием (саблей, пикой) человеческой плоти, снятые в стилистике копи/паст и рассованные по всем батальным сценам методом генератора случайных кадров. Хуже них — только, непонятно каким чудом пережившая клиническую смерть российского бандитского кинематографа, электронная музыка, вызывающая совсем уж неприличные ассоциации не с битвой за Родину, а с разборкой за дележ воровского общака. Ни у кого не возникло желания поставить ее на мобильник? Достаточно отправить короткое сообщение на номер… Подбор актеров добивает экранизацию подобно удачному удару пики в глаз. Второй план отчаянно пытается вылезти из своего сериального амплуа, но безуспешно. Петренко выдавливает из себя очередного недопечорина, Вдовиченков — вечного БриБумера, только с горилкой. Боярскому явно скучно без шляпы и гитары. Отдувается один Ступка, но и его прыть быстро подрезает невнятный сценарий. Гоголевские речи из глубин народного самосознания на экране наделяются узнаваемыми голливудскими интонациями: от «Гладиатора» до «Последнего самурая», но вместо дежурной скороговорки превращаются, практически, в парламентские чтения, и в итоге вместо прилива патриотизма вызывают лишь кривую неуместную улыбку. Похоже, что в ходе съемок фильма, Бортко сам потерял путеводную нить и забыл, что он хочет всем показать. Очередной псевдоголливудский эпик? Наш ответ злобным соседям, бросающимся из-за границы сомнительными нечистотами вроде украинской «Мазепы» или польской «Катыни»? Подозреваю, что цель донести на экране дух классики и вовсе отсутствовала в этом списке. Казаки получились шотландцами — с чубами и горилкой, вместо килтов. А вместо поздравления с юбилеем одного из величайшего гениев русской литературы — реквием по его искрометному творчеству, констатация того, что классик безнадежно мертв в душах тех, кто пытается его экранизировать. С подобным подходом к перефразированию классиков, воистину «Редкая птица долетит до середины Днепра », скорее уткнется клювом в землю, не долетев даже до воды.