Тонкая красная линия The Thin Red Line смотреть онлайн

Несомненно, Терренс Малик как режиссер и сценарист ведом великими идеями. Они требуют от него великих амбиций, а те, в свою очередь, требуют великих усилий для реализации. Малик не может просто рассказать историю с конкретной формой и узко-определенным смыслом. Он стремится к своего рода сверхформам и сверхсмыслам, которые могли бы охватить жизнь не в отдельных ее аспектах, но в наиболее широком их сочетании. Так «Пустоши» из криминальной истории превратились в культурологическое исследование, а «Дни блаженства» примитивную человеческую историю подали как надчеловеческую, конкретный исторический сюжет  как вечны мифологический архетип. Третий фильм Терренса Малика идет еще дальше: режиссер посягает на то, чтобы создать экранный портрет самой вселенной. «Тонкая красная линия» только на первый взгляд является экранизацией военного романа ветерана Второй Мировой Джеймса Джонса  Малик использует исходный сюжет про взятие солдатами США острова Гуадалканал исключительно как точку опоры, на которой он выстраивает собственное произведение. Режиссер возвращается к своим стандартным приемам  метафоризации в рамках реализма, закадровому монологу и животным-символам витальности природы  но теперь, двадцать лет спустя, углубляет и усложняет их. Жесткий военный реализм «Тонкой красной линии» среди первобытной культуры тропического острова сам становится источником метафор: хаос боевых действий и постоянное нахождение героев на грани между жизнью и смертью способствует непрерывному потоку разнообразных эмоций, мыслей, воспоминаний и наблюдений, на стыке которых рождаются новые смыслы. Вместо одного закадрового монолога Малик вводит несколько сопроводительных комментариев от разных бойцов, и эти несколько личных монологов он объединяет в один общечеловеческий, вне зависимости от личности и национальности рассказчика (есть даже монолог японского солдата!) ведущийся одинаково отрешенно и обращающийся к схожим вопросам. Наконец, в джунглях Гуадалканала новое звучание обретает живая природа, которая в «Днях блаженства» была незыблемо покойна и прекрасна, а в «Тонкой красной линии» приобрела еще и агрессивные, хищные краски. Это  впервые в творчестве Терренса Малика  позволило режиссеру решить столь волновавшую его ранее проблему оторванности человека от остального живого мира: летучие мыши высматривают свою жертву в той же воде, где скрываются от японцев герои; в бою наравне с солдатами в высокой траве извиваются змеи; а сама трава жаждет крови не меньше, чем полковник-карьерист в исполнении Ника Нолти, и своим угрожающим шипением на ветру она вторит его ожесточенным приказам. Ранее источник конфликта Малик видел в человеке-разрушителе. Но к 1998 году философия мэтра претерпела кардинальное изменение  и именно оно позволило ему замахнуться на произведение такого масштаба. Малик увидел, что у добра и зла, у созидания и разрушения, у хаоса и покоя общие корни. Что это за корни, он и сам пока не знает, о чем прямо говорит через один из закадровых монологов. Но очевидно, что они происходят из незыблемых законов вселенной, по которым устроена жизнь вообще, природа в частности и человек как неотъемлемый элемент этой природы. Это не значит, что, имея общие корни, противоположные явления не вступают в конфликт: жизнь, как правило, боится смерти, как дети боятся и бегут от солдата ближе к финалу фильма. Но «Тонкая красная линия» не устает иллюстрировать парадоксальную идею о том, что конфликтом все не ограничивается. Иная жизнь стремится к смерти, что подтверждает очумелая радость солдата, впервые осознавшего, что он может совершать страшный грех убийства без угрозы наказания. А в еще более редких случаях, притяжение и отвращение к смерти существуют одновременно в одном человеке  таком, как здоровенный боец с дробовиком, который в первом бою испытывает рвотные позывы, в дальнейшем проявляет варварскую жестокость и коллекционирует зубы растерзанных врагов, а в последней трети картины вдруг испытывает сильнейший эмоциональный шок и выбрасывает свои «трофеи». Столь же неоднозначно представлена в «Тонкой красной линии» любовь как антипод насилия. Само вторжение на Гуадалканал напыщенный генерал Джона Траволты объясняет любовью к своим детям, которые «не должны разгребать это дерьмо». Любовь пробуждает воспоминания молодого солдата о своей жене, и любовь же толкает эту жену на просьбу о расторжении брака и новый брак с вернувшимся с фронта капитаном. Уязвленная обошедшими его по службе коллегами любовь полковника к самому себе толкает его на излишнюю агрессивность в обхождении с «пушечным мясом»; и любовь к своим солдатам помогает капитану роты противостоять этому полковнику до конца. При этом, как уже было сказано, Малик при помощи своих фирменных монологов пытается объединить столь разных персонажей и их личные соотношения разрушительной и созидательной энергии в один общечеловеческий портрет. В этом особенности оригинального романа Джонса еще раз оказывают режиссеру поддержку: не секрет, что ничто так не обезличивает людей, как темно-зеленая военная униформа и каска, за которой в горячке боя не разобрать лица. Впрочем, даже когда лица героев Малик не скрывает, он визуально пытается привести их к одной общей, потной и грязной маске, на которой ярко блестят одинаково вытаращенные от напряжения глаза. Сформированный образ коллективного человека режиссер, прорабатывая свою концепцию вселенной, прочно связывает с ликом природы через серию ярких визуальных метафор. Одни из них, связанные с миром насилия, уже упоминались выше. Но Малик, продолжая тему о схожем происхождении добра и зла, одним насилием не ограничивается и органично формирует вторую связь  гармоничную. Впрочем, это гармония военного времени; в ней разорванный картечью лист монтажно рифмуется с простреленной грудью бойца, а засыпанные грязью после артобстрела солдаты становятся частью растерзанного этим же артобстрелом пейзажа. В одном кадре  буквально: тело солдата оказывается похороненным под грудой земли, на поверхности которой проступает его лицо. Терренс Малик, несомненно, понимал, что выстроенный им макет устройства вселенной, хотя и выглядит связным, оставляет все же слишком много вопросов и недоговоренностей. Но в «Тонкой красной линии» режиссер и не пытается логически объяснить связи и парадоксы мироустройства  именно поэтому вопросов в монологах много, а ответы практически не даются. Военный сеттинг в очередной раз помогает ему: битва позволяет ярко обнажить мосты между понятиями и явлениями, но практически не дает возможности искать у этих мостков подпорки  слишком уж быстро тасуется исследуемый материал. На время Малик и переносит ответственность за объяснения, ради чего заимствует для иллюстрации этого понятия образ воды у Тарковского. В зацветшую реку времени опускается хищник-крокодил в прологе фильма; из воды в эпилоге прорастает посреди песка пляжа росток нового цветка. Разрезая вечность-море, прибывают на Гуадалканал солдаты США; и в ту же вечность уходят с острова, который в финале фильма воспринимается уже не как конкретное географическое место, но как условное пространство посреди бесконечности. И, если присмотреться, в этом пространстве можно разглядеть контуры вселенной.