Смотреть Тонкая красная линия The Thin Red Line онлайн без регистрации

Звучит за кадром тихий, задумчивый, приятный, медитативный мужской голос. Он вещает о природе, о любви, о смерти, о будущем и настоящем, о солнечных днях с любимой девушкой, о доброте и о боге. И представляешь себе плавно раскачивающегося из стороны в сторону буддистского монаха, который видит те потаенные уголки жизни, в которые не проникнуть суетливому западному человеку, испорченному цивилизацией. Светит ослепительное Солнце, в голубом небе парят птицы, шелестят джунгли И все бы ничего, если бы если бы не искаженные болью и страданиями лица людей, немые от ужаса, не беззвучно открывающий и закрывающий рот сержант, бросающий своих солдат на верную смерть, не корчащиеся в предсмертных судорогах мальчишки и комья земли, взлетающие в небо, оставляющие на теле мирной земли незаживающие раны. На экране война. И голос за кадром  голос солдата, замеревшего в состоянии катарсического шока, озвученные мысли, медленно, в разрез с динамикой боя, плавно растекающиеся по всему телу, как морфий, несущий облегчение умирающему. На экране  пляска смерти, война, которую мы не часто видим в голливудских фильмах, война, в которой человек  ничто, а за жизнь никто не поставит и фляжки с водой. Война, в которой ужасно и немыслимо все, а единственное спасение  во вспышках солдатских воспоминаний. Невыносимая, чудовищная, больная, идиотская, бессмысленная война, битва за какую-то высоту на чужой земле, в которой видят смысл лишь одни военачальники. Зритель удивленно вглядывается в лица солдат. Как же так? Разве такими он привык их видеть в прилизанных голливудских блокбастерах? Где циничная ухмылка, высоко поднятая голова и гордый взгляд в лицо врагу? Где слова о доблести, чести и отваге? Где плачущие жены и маленькие детишки? Где президент, черт возьми? Все это далеко. Забудьте сказочные войны. Почему эти солдаты лежат, прижавшись к земле, зажав уши, как ужи, стараясь поглубже влезть в грязь? Почему не вскакивает в полный рост и не орет, рванув рубаху: «Вперееед!» и не орет сквозь беззвучный гром рвущихся снарядов американский гимн? Потому что это другая война. Это война, в которой людям страшно и не пылкие героические сердца гонят солдат на амбразуры японцев, а глубочайший эзотерический страх, выбивающий из человека остатки разума, лишающий его ощущения времени, пространства, ощущения себя самого. Режиссер-гений тщательно фиксирует состояния солдат перед боем. И нет и следа презрения к опасности, сомнительного героизма и бравурного пафоса безнадежно лживого «Перл-Харбора». Они колеблются от рассеянной задумчивости до полусомнамбулического состояния обезличивающего ужаса, близкого к нервному срыву и шоку. Каждый по-своему предчувствует смерть и старается не думать о том, что сегодня он выживет лишь для того, чтобы умереть завтра. И от этого бегут мурашки по коже. Смотреть американские фильмы о войне обычно довольно легко, ведь они зрелищны и легковесны. Но этот этот досматриваешь с трудом. Да, и потому что он ужасно длинен, но и потому, что просто устаешь мучиться ощущением абсолютной реальности происходящего и перенесением показанного на себя самого. А я? Как бы я поступил? Я бы тоже зарылся в грязь? Или сымитировал боль в животе? Или вспомнил бы маму? Или просто упал бы в обморок? Или побежал бы вперед, смотря под ноги невидящими глазами  лишь бы поскорее убили? Как мучает, как насилует мозг ощущение безысходности, бесполезности показанного. Как пугает понимание отсутствия выбора. Каждый из этих солдат, теряющий свое Я (именно поэтому никому из героев не уделяется должного внимания, ведь солдат  не личность) и влившийся в полусумасшедшее послушное стадо, исступленно идет навстречу смерти, прерываясь лишь на миг, чтобы увидеть равнодушно прекрасную природу, безмятежное спокойствие, окружающее непонятно почему рвущихся убивать друг друга людей и бога, который вовсе не намерен останавливать людские дрязги. А голос, ровный и спокойный, продолжает звучать, как будто ему нет дела до смерти друзей и врагов. Это голос солдата? А может, голос бога? Того самого, кто с глубокой скорбью смотрит на людей, каждый из которых добр внутри, но все же с звериной жестокостью, в исступлении и аффекте убивает таких же добрых, любимых, долгожданных. И бог ничего не может с этим сделать, потому что трудно быть богом там, где ты бессилен изменить главное  человеческую натуру, которой сам подарил свободу выбора. В отличие от депрессивно-агрессивного «Взвода», фильм Малика созерцательно-чувствителен. Режиссер ловит душевные состояния, мысли, взгляды, хотя не чурается и эпичности, лишенной, правда, какого-либо героического пафоса и ура-патриотизма. Никаких признаков клюквенности. Вязкость этого фильма в атмосфере философской отрешенности, в пустоте, в которой гулко звучат вопросы «Почему?», «ради кого?», «надо ли?», но остаются без ответа, в ощущении чужеродности этих людей в форме и этих смертей на фоне величественной природы, видевшей куда более страшные картины и оставшейся такой же безмятежной и безучастной. Фильм  кодированное послание из эпохи «морального беспокойства», когда война и революции как раз перестали восприниматься чем-то героическим и необходимым и стали задаваться вопросы, переворачивающие человеческое сознание. Это страшный, беспокойный, нервный фильм, в котором так устаешь от напряжения, от натянутой режиссером тонкой красной линии, что после фильма чувствуешь себя опустошенным и выжатым. Это фильм настоящего режиссера, созданный не на скорою руку и не в условиях шоу-бизнеса. Более того, я понимаю, что на такой фильм не грех потратить 20 лет жизни, и, пусть он провалился в прокате, триумф Малика был блистателен! Революция сознания, клин, вставленный в голову, сдавливающий горло крик «Не надо!», состояние задумчивого оцепенения  на это стоило потратить годы. Это не надо рекламировать, оно просто, как «Взвод» или «Сахара», придет и сделает крайне болезненную инъекцию необходимого яда. Обычно я много говорю об актерах. Тут очень много прекрасных актеров: Шон Пенн, Эдриэн Броуди, Джон Кьюсак, Вуди Харрельсон, Джордж Клуни Но привычного создания характеров нам не покажут, Малик намеренно обезличивает персонажей, ведь на войне каждый  лишь очередное семечко, падающее на жернова смерти. Зачем о них знать больше, чем они сами знают друг о друге? Но Ника Нолти я забыть не могу. Полковник, умеющий ошибаться и признающий свои ошибки, страшный и одновременно настоящий  как это редко в кино! Еще более отчетливо эта тема прозвучит у Нолти в фильме «Отель Руанда». В общем, почти все в точности так, как сказал один из критиков: «фильм о войне из разряда классических». Возможно, лучший фильм о войне в 90-х. Война  как трагедия и финал человеческого существования. Главное  обдумать все, что показано в фильме. Всего жизненного опыта не хватит, чтобы это сделать, если вы ТАМ не были 10 из 10