Тринадцать 13 (Tzameti) смотреть онлайн без регистрации

Серые, тягучие будни семьи эмигрантов из Грузии во Франции. Как старая, дряхлая крыша в доме, огороженном покосившимся забором,  ничего веселого и ничего интересного. Просто серость  как небо над морем в непогоду. Мало работы и мало денег или много работы и мало денег, или была работа, но не было денег, или по прихоти судьбы шанс без работы получить много денег. И тут цепь из вагонов, полных нелегальной конспирации и неприветливо-волнующих пассажиров, с каждым ходом двигателя набирает тревожное напряжение, чтобы в пункте своего назначения выпустить прямо в лицо зрителю обжигающий серый пар, перемешанный с гарью, потом и кровью. И зритель уже не помнит, что там было в начале, и ему даже не важно, что будет в конце, он просто смотрит с замирающим от животного ужаса сердцем на полный все того же животного ужаса ступор главного героя. Обескураженный взгляд Георгия Балбулани лучше любых слов объясняет все происходящее: театр кровавого абсурда, где места в зале покупаются за большие деньги и не менее весомое влияние, а роли на сцене обесценивают человеческую сущность за каких-то несколько секунд. Нажать на курок и в облачке порохового дыма увидеть грязный подвал с серыми липкими лужами и разлагающимся мясом на полу  не самая большая цена за благополучие семьи. Смотреть за опасной игрой с безопасного расстояния и воображать собственное всемогущество в порыве адреналинового экстаза  не самый лучший способ почувствовать себя живым. Сумасшедший конферансье как будто больше всех понимает, что же творится под этой одинокой, драматично покачивающейся из стороны в сторону лампочкой. Его пальцы неустанно движутся в приступе невроза, пот стекает за ворот липкими мурашками, губы искривлены смесью возбуждения и отвращения, огромные синяки залегли под остекленевшими глазами. Расширенные зрачки смотрят на мешки с костями и видят в них людей. Видят, как они играют жизнью, судьбой, смертью. Как подчиняют себе законы природы, придумывая им денежный эквивалент. Как доводят до апогея ощущение инстинктивного азарта, все глубже погружаясь в пучину первобытного безумия. Невозможно оторваться от серого экрана  мышцы сводит в невольном напряжении, пульс учащается, челюсти сжимаются до зубного скрежета  это не жизнь, а черно-белые плоть, кровь и слезы, высеченные из монолита. И пусть упрек социуму сводится до небольшого эпизода, где богатый человек остановил свой модный автомобиль, дабы справить на обочине малую нужду, а бедный человек стал невольным свидетелем сего действа. Пусть язык чрезвычайно прост и временами довольно скуден. Пусть динамика противоречива и порой заставляет задуматься о хронометраже. Но добрую половину экранного времени нервы  что та натянутая тетива. И при каждом щелчке взведенного курка искусство напоминает разуму об области существования, в которой он бессилен. А после финальных титров каждый решает сам, что скажут пессимист с оптимистом о наполовину заряженном барабане револьвера и как далеко он готов зайти в мыслях о цене бесценного.