Смотреть бесплатно 38-я параллель Taegukgi hwinalrimyeo 2004 онлайн

Есть такая крепость, которую отдавать не хочется ни своим, ни чужим. Есть страна, за которую будешь биться до последней капли крови  не за звания, ранги, медали. Просто потому, что иначе не можешь. Пока ты человек, пока хоть капля любви в тебе живет, ты будешь драться. Эта страна  не знаки отличия у тебя на форме, не форма каски, не акцент, и даже не флаг. Это твоя семья. То, за что можно и каждый имеет моральное право предать всю остальную, большую страну. Да. И предательству есть оправдание, если взглянуть на это не номенклатурными, а человеческими глазами. Вот и о войне можно снимать по-разному. Можно разукрасить ее взрывами, разделить на «добрых» и «злых», напихать волооких героев и заставить их толкать громкие речи. Это путь к «Перл-Харбору». Ко лжи. Можно серьезно исследовать войну, пытаться понять характеры солдат, раскопать ее причины. Это сложный путь, на который способен стать лишь беспристрастный и смелый кинематографист. Путь к «Взводу». Есть фильмы о войне, где война становится лишь фоном для определенной истории, и сквозь призму войны рассматриваются совсем другие проблемы. Это путь к «Отцу солдата». Фильм Канг Че-Гю  это синтез этих трех военных направлений. Это серьезная психолого-исследовательская военная драма с роскошной визуализацией и оригинальным взглядом на Корейскую войну. Режиссеру удалось совместить в себе и грамотно снятый экшн, и семейную драму, и политическую агитку, и исторический экскурс. Война вообще  грязная и двуличная штука. Но о такой войне как Корейская, судить вообще очень трудно. Даже если бы каждый из нас лично прошел через всю эту войну, вряд ли смог составить цельную картину этой кровавой бойни. Хотя бы потому, что воевали представители одной нации. Нам такое хорошо знакомо  на нас такая беда обрушилась чуть раньше, и, чем дальше в истории остается этот момент, тем больше хочется закрыть на него глаза. Фашизм и нацизм осудили все  снимайте кино  есть четкая схема. Но как снимать кино, кого выставлять врагом, как выкручиваться, если все перемешалось, как в котле со щами? Если речь идет об одном народе, по какой-то непонятной, нелепой случайности разделившемся на красных и белых или южных и северных? В любом случае придется затронуть чувства большого количества людей, в том числе и чувство справедливости. Режиссер «38 параллели» сделал все возможное, чтобы защитить себя и свой фильм от обвинений в некорректности и одностороннем мышлении. Это нас учат мыслить широко. Это ученые могут спокойно сидеть в своих кабинетах и говорить, что все одинаковы, что корейская война была ошибкой и что в Ираке оружия массового поражения нет. Но участники этих событий не могли мыслить широко. Когда со всех сторон на тебя валится пропаганда, тебя оглоушивают, толпой гонят воевать  за что и за кого  ты сам не знаешь, ты не будешь мыслить широко. Если у тебя и хватит сил мыслить в этой дикой каше, то мысли будут лишь о спасении  себя и своей семьи. Об этом часто забывают господа ученые. Война  это не социальный эксперимент. Она ломает все понятия нормальности, она уничтожает мораль и справедливость. Вчера ты шел к соседу за луковицей, а сегодня режешь ему глотку, потому что на нем красная повязка. И все это можно забыть ради семьи. Приказы начальства, смерть друзей, ненависть к врагам  все отходит на второй план для человека, когда речь идет о спасении его семьи. И поворачиваешь пулемет против своих, если они стреляют по твоему брату. Вот куда клонит режиссер в своей войне. На первый план выходит все-таки семья. Вернее, два брата, которые друг за друга держатся как сиамские близнецы и готовы любому глотку перегрызть. Никому нет до них дела. Идет война идеологий, непонятная им война, далекая, чужая и чуждая, развязанная не ими, не ими законченная. Война, в которой завоевывать нечего, потому что все и так  наше. Война, в которой воевать приходится только с самим собой, каждый раз борясь с желанием бросить винтовку или стрелять по всем, потому что все  одинаковые, и свои, и чужие, да и никаких чужих нет. Для двух братьев война  это лишь беспрестанная попытка уберечь друг друга. И тут не до вопросов военной чести. Это вопрос того, что родилось в человеке задолго до того, как появилось первое ружье и даже понятие «человек». Назовите это инстинктом, любовью или зовом крови  суть не изменится. Я здесь, пока здесь мой брат. Вот к чему неизменно сводит свои метания по фронтам Корейской войны режиссер. Он не пытается найти правых и виноватых, да и какие правые могут быть в гражданской войне, развязанной совсем другими странами, о которых солдаты и знают-то понаслышке? Коммунизм, демократия  главные герои и слова-то такие с трудом выговаривают. Нет, не копается в истории режиссер. Человек  и только человек интересует его. Хотя иногда об этом сложно догадаться. Толпы озверевших статистов ломят на камеру, которая и не собирается стыдливо отворачиваться от размозженных черепов, оторванных рук и ног. Война  так война. Жестоко. Но ведь на войне никто не отвернет глаза солдату! И он будет смотреть. Выбора у него нет. За всем этим зрелищным военным адом, следит зоркий глаз режиссера, раз за разом вычленяя в толпе солдат только двух дорогих друг другу людей, воюющих исключительно друг за друга. Этот фильм трудно смотреть. Трудно смотреть вообще любой фильм, где пытаются заглянуть в человеческую душу и спросить: «Зачем? Зачем все это было надо? Зачем мы теряли братьев? Зачем теряли друзей? Зачем поднимали оружие против тех, кто нам близок, как отражение в зеркале?» Это «Перл-Харбор» с его мальчиками-красавчиками и глянцевой войной, такой красивой, что на нее хочется немедленно попасть, нам врет. А если не пытаться врать и отбросить все флаги, лозунги и лже-патриотизм  что останется? Останется мать. Девушка. Брат. Брат, с которым прошел войну и через много-много лет, склонившись над его могилой, сможешь спросить себя: «Зачем?» и не найти ответа. И только повторять, роняя стариковские слезы: «Ты же брат мне! Что ж ты тут лежишь?» P.S. Лишь одного режиссер не смог уйти. Этот фильм снимал режиссер из Южной Кореи. И это видно. Слишком хорошо, чтобы назвать фильм настоящим шедевром. Он старался уйти от односторонности взгляда  и не смог. Видимо слишком сильна еще в этих людях искусственно подсунутая им ненависть друг к другу. 9 из 10