Смотреть фильм Ловушка

Джеффри Дина Моргана я отличила еще на стадии его сериального творчества — до того, как скромные, но весьма проникновенные роли Дэни Дьюкета и Винчестера-старшего проложили ему путь в большое кино, которое хоть и оказалось не особенно «большим», но дало возможность потереться телесами с Умой Турман и Хилари Суонк. Секрет харизмы Моргана в его доступности/реальности: при том, что он — тип красивунный-мужественный-крупный, привлекательность его не модельного, искусственно взрощенного склада, а вполне житейско-бытовая — такова парня легко встретить по соседству в виде сантехника, слесаря, плотника, что в купе с сердечностью и простотой его героев внушает женщинам особое доверие. Этакая 1000-ваттная батарея, излучающая тепло исключительно честного-благородного свойства, как не отдать ему все деньги и сердце в придачу? Хилари Суонк, как и Кейт Бланшетт, тетка столь же одаренная, сколь и далекая от образа романтической героини. Видя ее широкие плечи и грубо высеченное лицо, на ум приходят далеко не слабые-хрупкие образы, а порой и не особо женские, учитывая глубоко запоминающийся перфоманс в «неплачущем парне». А когда ее «малышка на миллион» признавалась тренеру, что «только зеркало волнует ее внешность», я ей искренне верила. Поэтому, выхватив из аннотации к «Апартаментам» три слова «Морган», «Суонк» и «сталкер», а от всей души забеспокоилась за обходительного с дамами Джеффри, которому предстояло стать мишенью для одержимой и опасной муже-бабы с широкими плечами и навеки прилипшими к ней боксерскими навыками. Ей-Богу, на поединке между ним и Суонк, я, умывшись слезой, поставила б на Хилари. Кто б мог подумать, что на почве страстного влечения поедет крыша у мужчины — красивого мужчины, которого на фоне не молодой/не свежей девушки даже не потрудились обезобразить в угоду достоверности подобного расклада? Был бы кривой-косой-горбатый да увечный, а тут напротив — бороду ему вернули, которая Джеффри чертовски идет! Одиночество — благодатная почва для всевозможных психических расстройств, которые прорастают еще успешнее под удобрением обманчивых фантазий о больших городах. Как можно быть одиноким в Нью-Йорке? Здесь просто не возможно не найти родственную душу, а, учитывая плотность населения, — целую дюжину подобных душ! На деле же оказывается, что мегаполис — это огромный муравейник из вечно спешащих, равнодушных насекомых, которые не заметят твоей смерти до тех пор, пока запах не проникнет на лестничную клетку — и никто тебя не встретит, никто не отыщет, никто не проявит заботу-участие. Отсюда — самоубийцы, психи и насильники. Первый кирпич. А жилье, будь то крошечная съемная комнатушка или собственный роскошный дюплекс в районе Центрального Парка, извечно ассоциировалось у людей с надежностью «крепости», в которой он укроется от всяческих опасностей и бед. Надежность и спокойствие — это твой дом, а что если там отнюдь не безопасно, что, если зло уже проникло внутрь? Произведения, в которых именно квартиры атмосферно подогревали тревогу и паранойю главных героинь, играя далеко не последнюю, самостоятельную роль, относительно много. Хороших — по пальцам. В первую очередь это роман Айры Левин «Ребенок Розмари», во вторую — шикарное кино про loneliness и madness в больших городах — «Одинокая белая женщина» Барбета Шрёдера. Второй кирпич. При наличии этих двух кирпичей, третьим из которых является актерский состав, можно было построить крепкую, надежную конструкцию «психологический триллер», а получился домик в стиле первых двух братцев-поросят. У Суонк, как и у Сандры Баллок, к теперешнему возрасту лицо выглядит так, словно износило два тела, при том что теласа у обеих накаченные и красивые. Поэтому, как в «Предложении» с Сандрой, здесь камера, по большей части, любуется тем, что ниже шеи героини, но любуется долго-настойчиво, с болезненным налетом вуайеризма, этак сквозь призму сознания главного героя. Любуется две трети общего хронометража: вот Хилари приходит с работы, снимает одежду, в трусиках-маечке идет на кухню, наливает винца, забирает бутылку и бокал в ванную, там с самым мечтательным видом, прикрывая глаза и гладя животик, ее распивает, ложится в постель, соблазнительно свешивает ручку-ножку… А в это время ее арендодатель, хрипло дыша, как загнанная лошадь, сидит на корточках за стеной, напряженно смотрит в потайное окошко и увлеченно рукоблудствует. Затем смелеет, приближается, переходит к нависаниям, облизываниям пальчиков, поцелуям обездвиженного лекарствами тела… Все это было бы, наверное, ужасно сексуально, если бы хоть на секундочку почувствовалась пресловутая одержимость со стороны «больного» домовладельца, только вот домовладелец был не болен и не одержим. Это вам не оперный призрак с Кристиной, это богатый, красивый, свободный мужик, который легко перемещается по городу и привлекает женское внимание. Кто поверит, что ему нужна не симпатичная докторша? Которая, кстати, ведет себя странно — то лезет целоваться, то, распалив, динамит со словами «Я люблю своего бывшего». Тут не надо быть травмированным с детства психом, чтобы обидеться. Кстати, о травме — нам на нее намекают, но ничего не поясняют. Непоказанное прошлое Макса, равно как и обрублено-увечная, огрызочная роль Кристофера Ли, фигура которого могла бы добавить фильму колорита — большое упущенье режиссера. Что имеем в остатке? Прямолинейный, как извилина дебила, сюжет, в котором нам еще на старте раскрывают все немногочисленные карты, вялое-унылое течение событий, полное отсутствие саспенса-напряжения и крайне неудачное парное катание Суонк-Морган, несуразность и фальшивость которого я скорее спишу на нелепый сценарий, чем на непрофессионализм лицедеев. Такая платформа, такая тема осталась нераскрытой — а ведь я надеялась увидеть что-то в стиле Single White Female! Бить тебя плетью-семихвосткой, Антти Джокинен, а затем поставить смотреть фильм Шрёдера!